– Ты хоть частично себе представляешь, как всех нас подставил! Как нам теперь выкручиваться?! Ты же один из нас! А значит, мы за тебя в ответе.

– Да что случилось-то?

– Теоретик, ты зачем бабу Шаха трахнул?!

Я сел там, где стоял. Благо, сразу за мной находилась лавка. Откуда они узнали?!

– С чего ты взял?

А что мне еще оставалось, кроме того, что категорически все отвергать?

– С чего?! Да с того, что вас видели голыми и в постели! Вот с чего! Только не говори, что вы так от бартров спасались, не поверит никто!

Как?! Ну как нас могли увидеть?! Не было там никого! Или все-таки были? Где-нибудь за стеной в соседнем помещении? И подглядывали через какую-нибудь щелочку?

А тот продолжал.

– Вопрос времени, и весь Фартовый узнает. А там и до самого Шаха дойдет. После чего заявится он со своими людьми сюда и потребует твою голову. Если уже не в пути. Ну и что нам тогда делать? Мы отдавать тебя не должны. Но и проблемы с Шахом нужны нам в самую последнюю очередь. Дилемма. Короче, все идет к тому, что придется тобой пожертвовать. Но такие вопросы принято решать коллегиально, и потому мы сейчас проголосуем: отдавать тебя, нет?

– Не надо голосовать, - выдавил из себя я.

Если они большинством голосов проголосуют за выдачу, меня сразу же схватят, свяжут, и примутся ждать, когда пожалует Шах. И когда тот заявится, отдадут ему в руки. "Нате, мол, Сергей Вениаминович, нам с вами ссориться не с руки!". Судя по словам Эли, он - тот еще зверь. Затем Шах устроит мне с ней очную ставку. Если Эля к тому времени будет еще жива. Попытаться вырваться отсюда с боем? Народ тут тертый, и мне даже наган не дадуи выхватить. Может, и получится, и даже пальнуть пару раз, но что дальше?

– А что надо?
– живо поинтересовался Гудрон.

– Две просьбы выполнить.

– Какие именно? Спрятать тебя понадежней - это понятно. А вторая?

– Не надо меня никуда прятать. Дайте нормальный ствол. Такой как у Яниса вполне бы меня устроил. Ну и пару магазинов к нему.

У Яниса в наплечной кобуре Стечкин. И если мне не хватит шестидесяти патронов на то, чтобы исполнить свой замысел, не хватит и шестисот. И шести тысяч.

– А вторая?

– Толком объяснить, где этот ваш Шах обитает. Желательно с подробностями.

– А дальше что?

А дальше мне придется его убить. Причем сделать это как можно скорее, пока он еще ничего не узнал. И тогда Эля останется живой. Что делать потом, будет видно, но именно это сейчас самое главное. Возможно, у меня не получится, и тогда он сам или его люди убьют меня. Что ж, может произойти и так. По крайней мере, не придется скрываться непонятно где, в надежде, что произойдет чудо и Шах отправится на небеса без моей помощи. Или случится совсем невероятное - он про все забудет. Лучше так, чем вздрагивать от каждого шороха. В страхе, что Шах выяснил мое местонахождение, и пришел убивать.

– Пацан, да он тебя одним пальцем раздавит! Убить самого Шаха вздумал?! Знаешь, сколько у него за душой? И не таких сопляков как ты.

– Это мои проблемы. Ну как, Янис, дашь свой пистолет? Или что-нибудь другое, АКСУ, например, - посмотрел я на Гришу.

АКСУ - короткий, в помещении с ним будет удобно, патрон куда мощнее, и в магазине их больше. Можно, конечно, попросить и ФАЛ. Как будто бы он теперь мой, но тот со своими габаритами точно не для подобных дел.

– Ну так что?

Тут ведь какая подоплека. Если мне не удастся убить Шаха, и все случится наоборот, а затем он узнает, что ствол для его убийства я получил от Яниса, Гриши или любого другого, проблемы у них будут огромнейшие.

Мне непонятна была реакция Славы. Он выглядел так, как будто участвует в чем-то для него постыдном. Хотя, возможно, вся его мимика выражала сочувствие, и я всего лишь неправильно ее истолковал.

– Ну, парень, ты меня рассмешил!
– заявил Гудрон, хотя вид у него оставался быть совершенно серьезным.

– Так дадите или нет? А там сидите и дальше смейтесь, сколько вам влезет.

Именно тогда Слава и сказал.

– Борис, может, хватит уже? А то ведь он и вправду пойдет и Шаха убьет. Судя по его виду, с него станется!

– Может, и хватит, - легко согласился Гудрон. После чего добавил.
– Теоретик, расслабься! Тебя же на понт взяли, а ты взял и раскололся. И не беспокойся: мы - могила! Иди, поспи часок-другой, ведь точно ночью было не до сна, - и неожиданно подмигнул.
– А нам, как однажды выразился сам Иосиф Виссарионович, только и остается, что молча тебе завидовать.