Вот и теперь, несмотря на то что со стороны все выглядело довольно нелепо, взрослый мужчина на карачках упорно выискивал нечто неведомое и, очевидно, важное для дальнейшей судьбы моей человечки.

— Фонарик есть? — поглаживая плинтус, спросил он.

— Валялся где-то, — растерянно откликнулась Ника. — Сейчас посмотрю.

Она порылась в ящике стола и вручила другу забавную вещицу их технологичного мира. Игорь зажег, вернее, включил точечно направленный светляк и сосредоточенно поковырял заинтересовавшее место.

— Нож дай, — велел он.

Соседка феечкой метнулась на кухню и сразу вернулась, протягивая заказанное. Через несколько минут плинтус безжалостно отодрали от стены. Парень поднялся на ноги, держа в руке длинную тонкую кишку с мукой. Небритый мужик ласково потрепал пса по загривку, приговаривая, какой тот молодец. Девчонки одновременно побледнели, а Игорь жестко произнес:

— Мелкая, понятых ищи. Я вызываю наших. Султан или нет — химики расскажут, но что он у меня не только по два-два-восемь пойдет, гарантирую.

Ника неуверенно кивнула и дернулась в сторону коридора. Все, быть самым неосведомленным мне решительно надоело! Какого болотника здесь творится? Я поймал девушку за руку и преградил путь.

— Игорь, — посмотрел парню в глаза, — коротко и по делу в двух словах?

Тот сначала раздраженно поморщился, но потом усмехнулся:

— Каратист, ты же сам заказывал устранить объект годным способом. Все для вас.

Хорошая память у доброго опера, действительно, осторожнее надо с ним быть в разговорах. Поняв, что с этого человека стрясать объяснения себе дороже, так как по ходу, кроме меня, тут все как бы в теме, я мягко подтолкнул Веронику на выход. Одну ее все равно никуда не отпущу, заодно и прояснит по дороге махинации друга.

За спиной слышались обрывки его четких распоряжений по телефону. Донеслось выбившееся из общего фона, ласковое:

— Мариш, иди на кухню, я сейчас Леху отпущу и тоже приду.

Уже в подъезде я уточнил:

— Ник, давай хоть ты поясни, а то бесит.

Девушка притормозила, выныривая из далеких размышлений, улыбнулась. Демоны, почему улыбнулась, когда я видел, как ей невесело? Она обняла меня, прижимаясь всем телом, ответила:

— Котик, так паршиво сейчас на душе, как здорово, что ты рядом.

Ее неожиданные откровения не добавили порядка в разброд и шатания в моей голове, но погасили раздражение от ситуации. Все стало таким неважным и далеким.

Я погладил Веронику и непонятно, себе или ей, прошептал:

— Мы со всем справимся, не сомневайся.

Она потерлась об меня, будто кошка, — вот умеет отвлечь внимание. Пришлось собрать волю в кулак и, мысленно ругая себя, напомнить:

— Нас ждут. Так что хотел Игорь и для чего устроенный им балаган?

— Ты прав. — Ника вновь стала собранной, во взгляд вернулось привычное упрямство. Потянула меня к лестнице. — Нам нужно найти людей, которые засвидетельствуют изъятие наркотиков. Привлекать абы кого не хочется. Хорошо бы пара сверху оказалась дома и Дмитрий Геннадьевич. Они адекватные и с пониманием, трепать на весь дом не станут, ну Бироев-то точно.

— Поясни, — потребовал я.

Вероника вздохнула:

— У вас в мире наркота есть?

— Ты о разного рода дури, с помощью которой народ расслабляется или входит в транс?

Соседка хмыкнула:

— Типа того, да. И определение «дурь» сродни нашему, хотя как ее еще назвать, если так и есть.

— Ну и? Есть, конечно, у всех своя, я не сильно разбираюсь. Знаю, что тролли варят сурняк, гномы больше дымить любят, наши тоже раскуривают особо обработанные листья харташи.

Вероника захихикала, да так заразительно, что даже надуться на нахалку не получилось. Пояснила веселье:

— Вась, просто угар. Хорошо, нас никто не слышит, а то тоже за укуренных бы сошли. Капец, как представлю на полном серьезе гнома или эльфа с косяком… — Она опять подавилась смехом.

Я махнул на поганку рукой, понимая, что столь нездоровая реакция — результат вывернутого наизнанку привычного представления о реальности. То, что для меня было частью жизни, Вероника воспринимала как сказку. Впрочем, и я многое на Земле принимал на веру не сразу, хотя очень старался. Мне проще: я видел, трогал, тут сложно сделать вид, что тебе чудится.

— Все-все, прости, — подняла вверх руки Никуля. — Дело в том, что у нас все гораздо серьезнее. Народ не ограничивается простыми листьями и входом в транс. Химическая промышленность в данном вопросе шагнула так далеко, что становится страшно. Действительно страшно. Наркотики уродуют личность, калечат судьбы, уничтожают разум. Судя по твоему недоумению, у вас все ограничивается легким влиянием на организм, сродни алкоголю или что-то вроде того, иначе ты бы сразу понял, о чем идет речь. Не хочу углубляться, просто поверь: в моем мире это серьезные вещи, сурово преследуемые законом. Поэтому мы сейчас сделаем то, что велел Игорь, а дальше он сам разберется. Я ему доверяю, как себе. — Вероника вновь остановилась и заглянула мне в глаза. — Гадостно это все, — она понуро опустила плечи, — и жутковато, если честно. Но Игорюня вредить бы мне не стал, да и ни при чем я, так что все должно быть нормально. Хотя нервы наверняка потреплют.