– Вам соврали.

Мария-Элена также молча достала карандаш и переправила надпись.

'Robusta'.

Следующие полчаса превратились для Марии-Элены в кошмар?

Нет, не так. Сложно было успокаивать Матильду, которая бесилась внутри. И вежливо ставить нахала на место.

Давид словно задался целью вывести девушку из себя. Он раскритиковал ее саму, ее внешность, стол, манеру печатать, стиль работы, прошелся по умению варить кофе...

Женя заглянула в дверь, скорчила рожицу из разряда 'боже упаси, черти унеси' - и удрала быстрее лани. Малене удирать было некуда.

Матильда предлагала убить негодяя органайзером, удушить шнуром от кофеварки, пробить в сорока местах степлером...

Малена держалась.

Спокойно, безразлично, не выдавая бушевавших эмоций ни лицом, ни голосом, отвечая не на суть, а на букву заданного вопроса...

К губам, казалось, навсегда приклеилась вежливая улыбка. И впервые, когда Антон вошел в офис, девушки согласованно готовы были броситься ему на шею.

– Тошка!

Давид встал с дивана и мужчины обнялись.

– Додик, тебя каким ветром принесло?

– Сам ты... Додик!

– Ты меня понял... пошли, поговорим? Малечка, кофе нам сделай?

– Слушай, уступи мне девчонку? А? Все равно она кофе варить не умеет...

– Чего?
– Антон вскинул брови, ожидая ответа от Малены.

Герцогесса развела руками.

– Антон Владимирович, у нас оказался недобросовестный поставщик. Он продал нам робусту вместо арабики, а ваш друг был столь любезен, что обратил мое внимание на сей факт.

Антон потряс головой.

– Робусту? Арабику? Не понял, Додик, ты с каких пор пьешь кофе? Ты же его считаешь разведенным гуталином?

Матильда зашипела так, что Малена невольно улыбнулась.

Интересно, почему так? В своих мирах они реагируют на провокации очень остро. Она впадает в ступор, Матильда начинает ругаться и драться. Но стоит поменяться местами...

Малена спокойно разговаривает хоть с кем. Матильда издевается над Рисойскими и прочей шушерой, которая встретится им на пути, не теряя хладнокровия. Надо это потом обсудить с подругой. Или дело в том, что родной мир - это объективная реальность, а вот происходящее с подругой они до сих пор воспринимают, как сон?

Надо, надо поговорить...

– У твоей секретарши не было чая, вот и пришлось страдать.

– Да неужели?
– искренне удивился Антон.

– Да, Антон Владимирович.

Малена была сама невинность. При этом взгляд ее указывал на коробку с различными сортами чая. И не пакетиками, нет...

Пробники чая с разными травами, специальные ситечки для заварки, чайничек... Дина все отлично организовала, требовалось только пополнять запасы.

– Хорошо. Тогда завари этому гаду черный чай без всего и клубничное варенье достань. А мне, как обычно, кофе.

– Да, Антон Владимирович.

– Пошли, чукча.

– Сам ты чукча! А я из княжеского рода, - привычно возмутился Давид, но за другом в кабинет отправился.

 - Вот козел!
– прошипела Матильда.
– Малечка, давай его отравим!

 - Извини. Крысиный яд закончился.

 - Давай сходим, купим и отравим...

 - Ладно. Только сначала чай сделаю...

 - Вшшшшш!

Шипела Матильда очень выразительно. И то сказать, она бы давно Давиду чайник на уши натянула, огрела сверху кофеваркой и лишилась работы. А Малена просто развлекается... ВШШШШШШ!

***

Клубничное варенье оказалось на месте. Надо бы еще прикупить...

Малена подала все на подносе, удостоилась гримасы, поставила чашку кофе перед шефом, и увидела, как Антон коснулся рукой селектора.

 - Это намек?

 - Судя по взгляду - да.

 - Ну-ну....

Минуты не прошло после возвращения на рабочее место, как загорелась лампочка.

– Тошка, я потрясен. Ты где выкопал эту... супердевочку?

– Сама пришла.

– Я Юльке не поверил сначала. Но... это нечто. Представляешь, я ей полчаса нервы мотал, и хоть бы слово, хоть гримаса... да хоть что!

– Сильно мотал-то?

– Я бы себя за такое ксероксом огрел.

– Малена очень ответственная девушка, она не станет портить об тебя офисную технику.

– Малена?

– Вообще Матильда, но вот так сократилась...

– Любовница Николашки Кровавого?

– И что? Каждый устраивается, как может, кто-то и тем местом.

– А ты ее не дерешь?

– Ее мечта шеф-пидорас.

Судя по звуку Давид уронил на себя или чай или варенье.

– Че...го?

– В буквальном смысле. Чтобы у него можно было косметику стрелять.