Я считала, что мне очень повезло с этим великим мыслителем.

Незадолго до того, как мы съехались с Яапом, Кора и Вима арестовали в Париже. На свидании в тюрьме Санте мама сказала Виму, а сестра Кору, что я живу с человеком, который на двадцать лет меня старше. Они рассказали, что я ушла совершенно неожиданно, и только через неделю позвонила сообщить, что теперь живу с Яапом. И это была правда.

Вернувшись, мама и сестра поведали мне о реакциях на эту новость.

– Да этот извращенец ей в отцы годится, – сказал Вим.

А Кор рассмеялся:

– Она – вылитый Вим, ему тоже только старых селедок подавай.

– Это ненадолго, не волнуйся. Можете представить себе Асси с пылесосом? Так что скоро все закончится, вот увидите, – сказала мама.

Но их прогнозы не оправдались. Мы с Яапом оставались вместе.

Днем я училась, а он занимался домом, покупал продукты, стирал и каждый вечер сооружал великолепный ужин для меня и своего восьмилетнего сына. Это был чудесный мальчик, оставшийся на воспитании папы после ухода мамы. А теперь он обрел в моем лице нового члена семьи. Я привязалась к этому ребенку и к тому, что связано с воспитанием детей.

– Дети – самое прекрасное, что есть в жизни. Я хотел бы иметь ребенка от тебя, – говорил Яап.

И я подумала – а чего тянуть? Мы уже воспитываем одного, так почему бы не завести второго? Эмоциональных барьеров тоже почти не было. В отличие от меня, мое дитя будет расти в атмосфере любви и согласия, с действительно любящим отцом.

Диплом об окончании гимназии я получала в девятнадцать лет – на седьмом месяце беременности. В зале сидела моя семья – Яап и мой приемный сынишка, которому тогда было десять. Через два месяца у нас родилась дочь. Мы назвали ее Мильюшка.

Через два года после появления Мильюшки наше финансовое положение превратилось из неустойчивого в катастрофическое. Яап не мог кормить семью продажей своих картин и выкручивался, став участником государственной программы поддержки художников. Программа прекратила свое существование, и мы остались без денег. Яап был вынужден прервать свое артистическое отшельничество и стал торговать фантазиями.

В течение нескольких следующих лет он блуждал от одного доморощенного культурного проекта к другому. Иногда за них платили, но чаще – нет. Но его роль в проектах всегда была исключительно важной – ему предоставляли даже «ассистентку». Он все время был чем-то очень занят.

Я же занималась домашним хозяйством, на которое у Яапа теперь не было времени, детьми и подрабатывала уборщицей, чтобы семья сводила концы с концами. Несмотря ни на что, такой образ жизни меня очень радовал: духовный рост по-прежнему был для нас важнее материального благополучия. Яап поддерживал мое желание учиться философии. А вот моей семье все это совершенно не нравилось. Яап – слабак, поскольку он разрешил мне продолжить образование, а я – плохая мать, отдавшая трехлетнюю дочь в ясли. Меня бесило, что они пытаются навязать мне свои нелепые традиционные представления о воспитании детей.

– Зато у ТЕБЯ все отлично получилось! – кричала я на маму. – Тебя всю жизнь пинками гоняли по собственному дому. Ты вырастила четверых эмоционально увечных детей, а теперь будешь рассказывать, как мне нужно воспитывать моих? Не уверена! Кто-кто, а уж ты точно не должна указывать мне, как и что делать!

Я начала изучать философию, но пара лет личностного застоя и финансовых проблем, к которым добавилась еще и автомобильная авария, заставили меня выбрать для себя другое будущее. Мое решение настолько потрясло Яапа, что он даже ничего не сказал по этому поводу. Он боялся, что я изменюсь, но мне удалось убедить его, что это только для того, чтобы в будущем у нас не было проблем. Я пошла учиться на юриста.

В 1992 году Кор и Вим вышли на свободу и сразу же стали заниматься делами с успешным бизнесменом Робом Грифхорстом, их хорошим приятелем, которого долгое время подозревали в соучастии в похищении Хайнекена. Грифхорст скупил секс-клубы и казино в амстердамском квартале красных фонарей у дочери их покойного владельца Йопа Де Вриса. В нагрузку к амстердамским заведениям Эдит продала ему свой пляжный клуб в Зандворте. Компания была в основном семейная, потому что семья не может воровать у самой себя.

Все фирмы, кроме пляжного клуба, возглавляли наемные менеджеры, и Роб искал управляющего этим объектом среди своих. После обсуждения с Кором и Вимом было решено, что самым подходящим кандидатом на эту роль является Яап.

У меня были серьезные сомнения по этому поводу – я знала, что в этом случае мои родственники начнут влиять на нашу семью, а именно этого я старалась избегать все эти годы. С другой стороны, мы сидели без копейки денег, и дальше так продолжаться не могло. Вим противился идее привлечения Яапа к семейному бизнесу, но Кор считал, что нам с Яапом надо дать возможность заработать. И ему предоставили шанс. Ему, а не мне, потому что я – женщина, а женщинам работать не положено.