Я потянулась и с ненавистью глянула на письмо в доходный дом. В прошении управляющий утверждал, что в комнатах требовалось заменить обычные фаянсовые ватерклозеты на те, что с повышенной прочностью, и они стоили в три раза дороже. Между строк читалось, как мошенник жаждал нажиться на Элрое. Я начала писать отказное письмо, но туалетные дела меня вконец сморили, и теперь на листе вместо понятных фраз теснились неразборчивые каракули, имелась смачная чернильная клякса и длинная черта до самого края. По столешнице тоже тянулась размазанная рукавом полоска.

– Да что б вас всех разобрало с вашими унитазами! – пробормотала я, проверяя, не испачкалась ли чернилами. Не испачкалась, а вымазала рукав белой блузки в черный горошек, как первоклассница. Испорченная одежда напрочь убила рабочий настрой, я сложила папки, убралась на столе и, закрыв приемную собственным ключом, ушла из конторы.

Конечно, я догадывалась, что новая книга Шарли Пьетро вызовет ажитацию, но не подозревала, что в центральной книжной лавке соберется огромная толпа из дам разных возрастов. Все покупательницы в зале не поместились, и хвост тянулся по улице. Дверь выставили, чтобы ее вместе с косяком не снесли ретивые поклонницы. Колокольчик сняли.

Подойдя к большой витрине с выставленными на тумбах стопками классики, я заметила Фэйр, с озверелым видом ожидавшей очереди к кассе, и постучала в стекло. Подруга оглянулась, сверкнула на меня злющими глазищами и кивнула, мол, мухой подлетела ко мне. Пришлось пробиваться.

– Мне заняли, - бормотала я.
– Там моя подруга, она мне заняла очередь…

Конкурентки зароптали, но я состроила каменное лицо и протолкнулась внутрь. В маленькой лавчонке, несмотря на открытые окна и отсутствие входной двери, царила жуткая духота, крепко пахнущая смесью женских благовоний.

– Чего так долго? – накинулась недовольная Фэйр.

– Письмо о ватерклозетах писала и заснула, - покаялась я. – Почему столько народа?

– Они розыгрыш приглашений на какой-то бал объявили. Невесты со всего города сбежались.

– Какой ещё бал?

На стене висела знакомая афиша с улыбчивой девушкой в пышном платье. Мелким шрифтом от руки продавцы вывели, что на маскараде планирует присутствовать сама Шарли Пьетро, и ещё обещали некие таинственные «приятные сюрпризы».

Наплевать на сюрпризы, но я мечтала пожать руку создательнице бессмертной Золушки, а заодно выразить несогласие по поводу концовки «Красной шапочки». Главный злодей вышел гораздо харизматичнее положительного во всех отношениях лесоруба, и госпожа Пьетро явно проиграла, когда Вульфа зарубила, а девушку отдала пресному дровосеку. Как с этим жить? При одной мысли, что появится возможность высказать автору в лицо недовольство, я немедленно заразилась всеобщим волнением.

– Говорят, что там будут самые завидные холостяки королевства, – толкая меня в спину, шептались сплетницы. Получив очередной раз локтем между лопаток, я недовольно зыркнула через плечо. На вид девчонкам едва исполнилось по шестнадцать.

– Образование сначала надо получить и карьеру построить, - фыркнула я, - иначе придется какому-нибудь тирану всю жизнь приносить розовые домашние туфли.

Ученицы уставились на меня, как на сумасшедшую.

– Почему розовые?
– вдруг полюбопытствовала Фэйр, заставивший меня на некоторое время задуматься.

– Хороший вопрос, – наконец, вымолвила я, не найдя ответа.

Наконец, мы добрались до кассы, и мне в руки легла совсем новенькая, пахнущая типографской краской, и ею же пачкающая пальцы, книжка с золотой короной, выдавленной на черной обложке.

– Святые угодники, тоже мне карьеристка, - фыркнула Фэйр, любовным романам предпочитавшая страшные сказки, - у тебя столько блаженства на лице, как будто ты сама за прекрасного принца замуж вышла.

– Молчи, женщина, – счастливо вздохнула я, - и не порть величественность момента!

Вместе с томиком мне вручили бумажку с номером, и хотя подруга яростно сопротивлялась, мы дождались розыгрыша. Книги закончились ровно через полчаса. Половина покупательниц, оставшись несолоно хлебавши, была выпровожена из лавки на улицу, следить за лотереей через большие витрины, а мы, счастливые обладательницы продолжения «Золушки», с придыханием следили, как осоловелый от толпы, жары и густых женских благовоний продавец хорошенько встряхнул черную коробку с номерами.

– Итак, разыгрывается приглашение на бал на две персоны, - вымолвил он с таким видом, словно объявлял о смерти любимого дракона. Без особого пиетета мужчина сунул руку в коробку, вытащил бумажку и объявил в выжидательной тишине:

– Номер сорок пять.

Лавка заполнилась разочарованными шепотками, а я принялась хлопать себя по карманам, пытаясь найти номерок. Он исчез.

– Номер сорок пять! – повторил продавец, вытягивая шею и пытаясь разглядеть счастливую обладательницу приглашения.

– Фэйр, я потеряла номер! – чувствуя, как покрываюсь липким потом, пробормотала я.
– Похоже, выпал…

Мы посмотрели на затоптанный грязный пол. Оказалось, что бумажка прилипла к подошве ботинка Фэйр.

– Извини, – поморщилась она и, отковыряв номерок, показала мне: - Ты, похоже, выиграла, подруга.