– А за пятьдесят шиллингов? – быстро предложила я последние деньги, оставшиеся от жалования. Вообще, бал обернулся сплошным разорением. Платье испортила, туфли поцарапала, на сумочке сломался замок, а я осталась поцелованная человеком, с которым ни в коем случае нельзя было целоваться, но последнее, по крайней мере, принесло удовольствие.

– Пожалуйста, – прошептала я и уставилась на шамана, как утопающий в океане – на узенькую дощечку от разломанного корабля. Колдун повел плечами, шмыгнул носом и кивнул:

– Заходите. Попробуем погромче позвать.

Мы снова расселились в ритуальном зале, и я с чувством покаялась, с каким удовольствием целовалась с собственным шефом. Шаман рассеянно слушал стенания, как мне не хотелось жить среди портретов Таннера ди Элроя и обзаводиться драконами, чтобы не умереть в одиночестве, с трудом сдерживал сонную зевоту да задумчиво попивал водичку. Потом соединил пальцы бубликами и попытался помычать, взывая к потусторонним мирам, но сухость во рту взывать – мешала. Он раскашлялся и прихлебнул ещё разок. Судя по всему, духи все-таки отозвались, ведь он очень настойчиво мычал и слушал, а потом резюмировал:

– Снять приворот будет сложно. Приведи мужчину!

– Сюда? Сегодня?! – растерялась я, и когда шаман сузил страшные глаза, то прошептала: - Конечно, господин колдун.

Ночью мне не хватило духа на разговор с Таннером. Стыдно сказать, но я захлопнула дверь дома у него перед носом. Принц почти полтора часа ждал в карете, когда Золушка наберется храбрости и, как обычно поступают взрослые ответственные люди, выйдет, чтобы спокойно обсудить бардак, в котором мы оказались после бала. Однако Золушка позорно струсила. Принц уехал только после появления пузатой, как тыква, кареты ее сводных сестер.

Обо всем этом я с тоской вспоминала, пока ехала в дилижансе за городскую стену, в чистенький квартал богачей, где в Доходном доме проживал Элрой. Привратник уже меня запомнил и впустил, не требуя никаких объяснений. Вдохновленная удачей, я уже смело случалась в дубовую дверь с именем дракона на табличке. Открыла домоправительница. Не понимаю, почему я решила, будто Элрой встречал гостей лично и с порога каждому подавал розовые тапочки.

– Я стажер господина ди Элроя, - выпалила я, чувствуя, как под осуждающим взглядом прислуги горят щеки. – Тереза Амэт. Он просил, чтобы я заехала.

– Сегодня суббота, – скептически оглядела меня тетушка. Вероятно, в дом богатого холостяка молоденькие дамочки ходили косяками, и каждая представлялась то личным стажером, то личной секретаршей или, к примеру, главным счетоводом «Драконы Элроя».

– Скажите, что бесчеловечно заставлять человека работать в выходные, - заговорщицки вымолвила я, надеясь шуткой развеять неловкость.

Дружелюбность с домоправительницей не прошла.

– Думаю, что вы встретитесь с господином ди Элроем в понедельник в конторе, - мягко говоря, выставила меня вон женщина, рьяно охранявшая покой хозяина.

В понедельник я намеревалась отправить записку, что после ночных гуляний слегла с горловой жабой и вынуждена неделю провести в постели, но шаман своим необъяснимым нежеланием снимать приворот заочно смешал хитроумные планы.

– Тереза? – услышала я за спиной голос Таннера, и сердце болезненно екнуло.

Я оглянулась. Он поднимался по лестнице, а сзади на поводке плелся унылый Ральф. При виде любимой человеческой наложницы у мелкого ящера закономерно случилось помутнение рассудка. Едва не сбив с ног хозяина, он рванул вверх по ступенькам и влетел в мои ноги. От неловкости ситуации у меня тоже случилось затмение в голове, потому что я нагнулась и взяла дракона на руки. Удивительно, как от чистой, ничем не замутненной радости крылатый вор не впал в летаргический сон.

– Все-таки приехала?
– без улыбки спросил Элрой хрипловатым, точно простуженным голосом, и обратился к домоправительнице: - Все в порядке, тетушка. Госпожа Амэт, мой личный стажер.

Волосы у него были взлохмачены ветром, на подбородке темнела щетина, а простая одежда делала лет на пять моложе.

– Проходи, – кивнул он.

При взгляде на строгие, но со вкусом обставленные апартаменты, не оставалось сомнений, что они принадлежали холостяку. Никаких излишеств, рюшек или вязаных салфеток. На стенах картины с видами Аскорда, на полированной мебели ни пылинки. Паркет блестел. Таннер велел не разуваться, и меня охватила неловкость перед прислугой. Представлялось, как тетушка на карачках натирала дощечки воском, а я затоптала красоту пыльными туфлями.

– Что-нибудь выпьешь?
– тихо вымолвил Элрой, когда мы зашли в кабинет, и дверь была плотно закрыта.

«Коньяку для храбрости», – подумала я, присев на краешек кожаного дивана, но вслух произнесла:

– Нет, спасибо.

Таннер устроился в большом кресле, закинул ног на ногу, сцепил руки в замок. В общем, сделал вид, что готов слушать. Некоторое время мы молчали. От нервного напряжения я даже принялась щекотать Ральфу мягкое теплое пузо, так что в нашей ледяной компании комфортно себя чувствовал только дракон. В смысле, тот из драконов, кто был крылат, жрал ягнятину на пару и спал, когда хотел.