Но разве ему нужна ее поддержка? Такие мужчины, как он, близко к себе не подпускают. Не влюбляются без памяти и не дают строить напрасных надежд.

Ответственный и великодушный Максимилиан заботится о женщинах, за которыми ухаживает, а когда роман заканчивается, дарит им роскошные подарки и продолжает помогать. Он очень честный. Когда придет время расстаться – расстанется с ней без недомолвок и без сожалений. В один прекрасный день он исчезнет из ее жизни, и ей придется жить, как раньше.

Нет, не как раньше: будут новые хлопоты, тяжелый труд. Новые знакомые. Рано или поздно будет успех. Яркие афиши, признание, букеты, поклонники.

Однако в этой жизни не будет Максимилиана с его странными глазами, уверенными руками и кривым носом. С его ароматом гвоздики и табака, чрезмерной любовью к идеальным стрелкам на брюках и дорогим ботинкам. С его резкостью и снисходительностью, трогательной заботой и скользкими шутками, проницательностью и типично мужской твердолобостью. Не будет чувства внутренней свободы и дерзкого азарта, которые она получала от стычек с ним, и не будет радости от его поцелуев.

Это будет унылая жизнь.

Кончится безумное приключение в городе механических диковин, они вернутся в столицу и там все будет по-другому. Он будет иногда приезжать к ней на съемную квартиру – когда у него найдется для нее время. Будет давать ей деньги и рекомендации нужным людям. А потом чмокнет в щечку на прощание и больше не появится. Аннет с самого начала прекрасно понимала, что это не навсегда.

Ладно. Она хорошо сыграет роль, которую он ей отвел, но в своей интерпретации. Первой расставит все точки. Скажет те слова, которые так боится услышать от него в недалеком будущем.

Аннет вздохнула, сцепила пальцы, прокашлялась и выпалила легкомысленным тоном:

– Знаешь, ты был прав, когда рассуждал на дирижабле о двух видах эмансипированных дам. Помнишь? Пожалуй, я и правда принадлежу ко второму типу. Только вчера это поняла. Я из тех, кто…, – она нахмурилась, вспоминая его слова, а затем процитировала: – «не любят бессмысленных ритуалов вроде цветов и конфет». Да-да, именно так. Не надо мне от тебя ни цветов, ни конфет, ни съемной квартиры рядом с твоим домом, ни ролей в театре. Мы прекрасно провели время вместе! Спасибо, это было чудесно. Но когда мы вернемся в столицу нам, наверное, лучше не встречаться. У каждого из нас свой путь. Мне не хочется иметь покровителя. Во-первых, это пошло. Во-вторых, это лишит меня радости добиться хоть чего-то самостоятельно. В-третьих… покровитель станет помехой.

Видишь ли, я надеюсь встретить мужчину, который будет … партнером, равным мне во всем. Который не будет относиться ко мне снисходительно. Которого я захочу добиваться, чтобы стать важной частью его жизни. Его спутницей и правой рукой. А он будет… моей правой рукой.

Аннет понесло. Она заговорила с неистовыми интонациями Клары Перкин, чью лекцию о мировоззрении «новых женщин» она посетила накануне отъезда из столицы. Говорила, и сама себе поражалась.

– Я сама приду к такому мужчине и сама предложу… – она замешкалась, – быть со мной до конца дней, – закончила она слабым голосом.

Ей не верилось, что она все это сказала. Боже, что на нее нашло! Это он виноват. Он вывел ее из себя.

Максимилиан ошарашенно молчал.

– Что ж, твоя позиция заслуживает уважения, – молвил он, наконец, – и выступление было впечатляющим. Готов аплодировать. Но прошу, дай мне время переварить все, что ты на меня вывалила. Только потом я смогу высказаться разумно. Пока не знаю, что мне хочется больше: хорошенько наорать на тебя или напиться до беспамятства. Пожалуй, совмещу оба приятных занятия.

Аннет махнула на него рукой. Пусть думает о ней, что хочет. Она-то решила, что он в нее влюблен. Ничего подобного. Она его развлекает и занимает своей взбалмошностью, вот и все.

Ужасно хотелось разреветься. Аннет отвернулась и пошла прочь.

У входа в лабиринт появилась знакомая долговязая фигура. Петр разложил подставку для шарманки, кряхтя, водрузил на нее свой инструмент. Снял шляпу, перевернул, опустил на землю. Подумав, бросил на засаленный подклад пару медяков – намек для туристов не жмотиться и помочь бедному шарманщику. Затем поплевал на ладонь и повернул ручку пару раз. Шарманка всхлипнула и заныла.

Аннет решила подойти к нему. Ей не хотелось оставаться с Максимилианом наедине и продолжать ненавистный спор, который ни к чему не приведет.

– Аннет, хватит. Ты придумала неизвестно что, сделала странные выводы, – говорил Максимилиан ей в спину, а она шла и не оборачивалась.

– Добрый день, господин Колезвар! – звонко приветствовала она шарманщика. – Как ваша голова? Не болит? Мне жаль, что я так сильно приложила вас горшком. Однако сами виноваты. Напугали меня до чертиков. Призрак из вас получился очень страшный, нужно отдать вам должное.