Как и в лирике того времени, Некрасов стремится показать большие и малые события глазами своих героев, люди деревни сами говорят в его стихах, поют свои песни, произносят целые монологи. В свободной композиции поэмы, соединяющей эпическое и лирическое начало, в подлинно народном языке и фольклорной насыщенности Сказалось зрелое мастерство штата, пишущего теперь не только о народе, но и для народа. Не ограничиваясь воспроизведением живой крестьянской речи, он наполнил поэму образами и лексикой народнопоэтического творчества. Песни, поговорки, приметы, шутки прочно вошли в ее ткань и помогли автору поэтически воспроизвести миросозерцание народа. Особую роль при этом играют эпиграфы, предпосланные каждой из шести глав; заимствованные из песен, старинных былин, шуток и припевов, они обрамляют поэму, подчеркивая ее народно-песенную основу.

"Коробейники" не только прочно ввели в литературу народную тему, они имели и острополитическое звучание. "Песня убогого странника" с ее знаменитым припевом ("Голодно, странничек, голодно..."), передающим безысходный трагизм деревенской жизни, помогла Чернышевскому - в подцензурной печати - обосновать мысль о том, что крестьянину в пореформенных условиях пора проникнуться сознанием своей силы (статья "Не начало ли перемены?"). Тогда же журнал "Русское слово" (1861, № 12), высоко оценивая поэму, особо выделил "Песню убогого странника": "...что может быть безыскусственнее и проще этой песни! Но простотой-то она и сильна. Это великая и грозная своим величием простота". В творчестве Некрасова "Коробейники" явились первым наброском грандиозного замысла - создать поэму-путешествие, пройти "Русь крещеную <...> из конца в конец" (II, 139), обозреть ее вместе с мужиками. Замысел этот позднее нашел воплощение в эпопее "Кому на Руси жить хорошо".

После "Коробейников" Некрасов переходит к еще более глубокому и объективному анализу, к всестороннему изображению народной жизни. Диапазон его творчества - тематический и жанровый - расширяется, охватывая самые существенные черты пореформенной действительности. Поэт обнаруживает явное стремление к широким полотнам, к разработке жанров лиро-эпического характера. Отражая реальные общественные процессы эпохи, Некрасов нередко касается темы революционной борьбы в разных ее аспектах. В этой связи усиливается автобиографичность его лирики, запечатлевшей сложный мир передового человека с его стремлением к активному действию и в то же время "покаянными" настроениями. Наконец, в этом же десятилетии по-новому предстает у Некрасова народно-крестьянская тема, она воплощается в новых жанровых формах и обогащается мотивами природы, которые играют теперь все более заметную и своеобразную роль.

В его лирике первой половины 60-х гг. отразилась напряженная общественная атмосфера того времени: подъем освободительного движения в годы революционной ситуации, нарастание, а затем спад крестьянских волнений после реформы, правительственные репрессии, аресты революционеров, ослабление веры в крестьянство - все это придало в одних случаях мрачный колорит некрасовским стихам, в других наполнило их мятежным пафосом, чувством протеста. Еще в феврале 1861 г. было написано стихотворение "На смерть Шевченко", проникнутое горьким чувством негодования и скрытой боли за погибшего народного певца. Тогда же примерно (судя по содержанию - до реформы) в стихотворении "Что ни год - уменьшаются силы..." поэт, заглядывая в будущее, с тоской и сомнением думал о завтрашнем дне своей родины:

Мать-отчизна! дойду до могилы,

Но дождавшись свободы твоей!

(II, 107)

Но совсем иная идейно-эмоциональная окраска характерна для стихотворения, которое печатается под названием "Тургеневу". Оно также написано "грешневским летом" 1861 г. Доныне не завершены споры о том, к кому обращены эти стихи - в самом ли деле к Тургеневу, на что указал Некрасов в конце жизни, или к Герцену, поскольку многие строки подходят к нему гораздо больше. Вряд ли возможно решить спор окончательно лишь на основании имеющихся текстов. Попытки связать ото очень значительное стихотворение только с именем Герцена [19] наталкиваются на противоречия. Мог ли Некрасов сказать про Герцена, что ему назначено "быть <...> русских дев кумиром" (II, 122)? Нет, скорее это относится к Тургеневу. Нельзя убедительно объяснить и строки: "Наивно стал ты охранять Спокойствие невежды"; "Щадишь ты важного глупца...". И еще остается непродуманным самое главное: почему же Некрасов вскоре после острого конфликта с Герценом, оскорбленный его недоверием и недоброжелательством, решил посвятить ему патетические стихи, содержащие самые высокие оценки ("...светел был твой ум"; "великое сердце" и т. д.). Да еще начал стихи словами: "Мы вышли вместе...". Психологически это трудно объяснимо, хотя нет сомнений, что Некрасов всегда понимал значение Герцена и его деятельности.

Скорее всего в стихотворении, в двух его редакциях, Некрасов имел в виду черты обоих русских деятелей. Как это часто у него бывало, поэт вовсе не старался создать биографически точный портрет одного лица. Ему было гораздо важнее нарисовать определенный общественный тип или характер, призвать к политической деятельности, к борьбе, бросить лозунг. Такую же цель преследовал Некрасов, когда позднее прославлял передового и честного деятеля в стихотворении "Памяти Добролюбова" (1864). В патетических стихах, напоминающих торжественную оду, он создал образ борца, самоотверженно преданного высокой идее, он увидел в нем вдохновляющий пример для целого поколения. Но в позднейшем примечании к стихотворению Некрасов указал: "Надо заметить, что я хлопотал не о верности факта, а старался выразить тот идеал общественного деятеля, который одно время лелеял Добролюбов" (II, 679).

Примерно то же самое можно сказать и о стихотворении, озаглавленном "Тургеневу". Кому бы ни было оно посвящено, весь его идейный смысл сосредоточен в двух заключительных четверостишиях:

Кто не робел в огонь идти

За страждущего брата,

Тому с тернистого пути

Покамест нет возврата.

Непримиримый враг цепей

И верный друг народа,

До дна святую чашу пей,

На дне ее - свобода!

(II, 122)

По сути дела, перед нами фрагмент стихотворной прокламации, насыщенной лексикой и понятиями ("тернистый путь", "друг народа", "святая чаша"), характерными для революционно-подпольной лирики 60-х гг.

9

Наступление реакции, сопровождавшееся арестами соратников и друзей Некрасова, преследование передовой печати, расправы со студенчеством - все это породило небывало мрачные мотивы в его стихах. Знаменательно появление в ото время небольшого стихотворения "Литература с трескучими фразами..." (1862). В двенадцати строчках намечены полные безысходной горечи переживания и размышления поэта, бежавшего из столицы - от казенной литературы с ее античеловечным духом, от указов администрации "о забирании всякого встречного" - и среди мирных полей также не находящего отрады: