Хотя Кречинский и находится в конфликте с Беком и Щебневым, хотя субъективно он противопоставляет себя им как "благородного" человека и хотя Щебнев и Бек, со своей стороны, считают себя честными купцами, а Кречинского - несостоятельным должником, а затем мошенником (Бек), однако они принадлежат к одному миру. Кречинскжй говорит о своих кредиторах как о волках, которым надо "несытую <...> глотку заткнуть", а Бек о Кречинском как о "звере". Но их объединяют стремление к наживе и циничная неразборчивость в средствах, которыми они хотят добиться обогащения, их звериная жестокость.

Своеобразие созданных Сухово-Кобылиным образов Муромского, Нелькина, Атуевой состояло в том, что драматург, изображая традиционную в драматургии XIX в. ситуацию злоключений наивных провинциалов в столице, показал своих героев как выражение социально-типических явлений предреформенной эпохи. Патриархальные устои, на которые опираются взгляды и мораль Муромского и Нелькина, колеблются, оказываются непрочными, поэтому и самые их взгляды архаичны, они не дают им возможности правильно ориентироваться в окружающем. Нелькин говорит о Муромском: "...старика все-таки не сшибешь: он, брат, на трех сваях сидит, в четвертую уперся" (25). Кречинскому очень легко удается "сшибить" Муромского. Муромский оказывается не менее легковерным, чем Атуева, только в отличие от Атуевой его расположение Кречинскому удается завоевать не "светскостью" и бойкостью, а видимостью домовитости и хозяйственности. Лидочке Муромской воспитанием привита патриархальная добродетель - покорность. Она послушна и отцу, и вздорной тетке. Вместе с тем она совершенно не способна разбираться в людях, оценивать их по достоинствам. Слушаясь советов тетки, она отдает свое первое искреннее и непосредственное чувство Кречинскому, при этом она не замечает, что его ухаживание - "пошлейшее волокитство", и становится по существу союзницей Кречинского против Муромского. Нелькин, всей душой преданный семье Муромских и в особенности Лидочке, не может уберечь ее от любви к Кречинскому, а Муромских от разорения. Он приводит в дом Кречинского озверелого ростовщика Бека и полицейского чиновника, представителя бесчеловечной государственной машины. Заступничество Нелъкина навлекает на Муромских новые, страшные беды.

Традиционная комедийная развязка - появление полицейского чиновника и разоблачение плута - приобретает в "Свадьбе Кречинского" новое значение. Эта концовка связывает "Свадьбу Кречинского" со второй пьесой трилогии - драмой "Дело". Полицейский чиновник, появляющийся в конце комедии и "карающий" порок, защищает тот общественный порядок, который порождает ж насаждает современные пороки. Бюрократия, по мнению Сухово-Кобылина, несет такое зло, по сравнению с которым хищничество "частных лиц или ничтожеств" представляется незначительным. Окончательно убедившись в своем бессилии, в том, что жизнь в городе страшна и непонятна ему, Муромский на вопрос растерявшейся Атуевой - "Что же нам-то делать?" - отвечает: "Бежать, матушка, бежать!". Однако и в деревне, куда бежит Муромский, ему не удается скрыться. Полицейский чиновник, появляющийся под занавес последнего действия "Свадьбы Кречинского", своими ложными показаниями о соучастии Лидочки в плутне Кречинского начинает страшную интригу преследования Муромских. В драме "Дело" эта интрига вторгнется в патриархальную жизнь поместья и разорит его рачительного хозяина. Так бытовая комедия о разоблаченной плутне игрока, пытавшегося поправить свои дела женитьбой на богатой невесте, превращалась под пером Сухово-Кобылина в социально-психологическую комедию, трактующую вопрос о судьбах дворянства, его "сильных натур" и рядовых представителей, "светских" столичных франтов и патриархальных помещиков.

Независимо от того, был ли у драматурга с самого начала его работы над "Свадьбой Кречинского" замысел трилогии или он возник лишь в пору работы над "Делом", первая его комедия давала возможности и основания для написания подобного цикла.

Драма "Дело" резко отличается от "Свадьбы Кречинского" своим содержанием и жанровыми особенностями. Однако проблематика, сюжетные мотивы и стилистика второй пьесы Сухово-Кобылина развивают и идеи первой комедии, и сформировавшиеся в ней художественные принципы.

В центре внимания автора во второй его пьесе все те же волновавшие его в первой комедии проблемы - рост хищничества в обществе, растлевающая всех алчная погоня за деньгами, разорение дворянства, бессилие честных патриархальных дворян отстоять себя от посягательств хищников и защитить свою правду и свои права. В драме "Дело" писатель расширяет социальную проблематику, укрупняет типы и обостряет ситуации сравнительно со "Свадьбой Кречинского".

Во второй своей пьесе он выступает как обличитель государственной системы современного общества. Развитие действия пьесы, коллизии, в которые вовлекаются ее герои, определяются непосредственно устройством общества. Уже список действующих лиц, предпосланный драме "Дело", воспроизводит социальную структуру общества. Такая "активность" списка действующих лиц, вводящего читателя в самое существо замысла пьесы, представляет собою редкое в мировой драматургии явление. Именно поэтому Н. П. Акимов имел основания, ставя в 1954 г. "Дело" на сцене ленинградского Театра им. Ленсовета (он был режиссером и художником спектакля), превратить список действующих лиц пьесы в своеобразную мизансцену, которая открывает действие и дает зримый образ политической структуры общества, где происходят изображенные автором события.

В списке действующих лиц общество охарактеризовано более разносторонне, чем в дальнейшем действии пьесы. Так, например, разделяя в нем героев соответственно их положению в бюрократическом государстве на "начальства", "силы", "подчиненности" и "ничтожества", или "частные лица", драматург помещает крепостного слугу Муромского - Тишку - в особый раздел, как "не лицо" в феодально-бюрократическом государстве. Эта мысль не реализуется затем в пьесе.

Носителем зла - хищничества и обмана - в драме "Дело" является государственная бюрократическая машина, она выступает как "обидчик", творящий беззакония, угнетающий беззащитных и обирающий доверчивых "частных" людей. Последователь Гоголя, Сухово-Кобылин делает целую социальную среду целую политическую систему собирательным "носителем зла", над которым произносится суд. При этом драматург подчеркивает, что зло творится всей бюрократической системой, в которой отдельные лица - "начальства", "силы", "подчиненности", "колеса, шкивы и шестерни" - действуют соответственно заведенному стереотипу, исполняют свои функции чудовищного порабощения граждан. Не личные, индивидуальные качества того или другого чиновника, а место его в бюрократической машине имеет определяющее значение, и Сухово-Кобылин не дает подчас имен своим героям, ограничиваясь указанием их служебного положения: "Весьма важное лицо", "Важное лицо", чиновник Омега (последний в списке "подчиненностей").

Чиновников, исполняющих сходные функции, драматург наделяет сходными фамилиями: Герц, Шерц, Шмерц, Чибисов, Ибисов. Черты сходства их характеров имеют большее значение, чем частные различия их личностей.

Бюрократическая машина создает и воспитывает нужных ей людей. Добродушный Омега - "слаб и в жизни несостоятелен", он оказывается на низшей ступени служебной лестницы, потому что недостаточно рьяно выполняет свои обязанности чиновника-бюрократа. Его личная доброта и честность не оказывают влияния на дела и на положение "просителей".

Продвигаются по служебной лестнице, делают карьеру и становятся "силами" бездушные и беспринципные карьеристы, готовые выполнить любые распоряжения или пожелания начальства, совершить или покрыть любое злоупотребление. Служба для них - источник дохода и жизненных благ, дающий тем более выгод и привилегий, чем более бесправны, безгласны и попраны их жертвы - граждане России.

Взгляд на бюрократию как на носителя и организатора хищничества в современном обществе, как на силу, стоящую над гражданами и подавляющую все сословия, определяет расстановку персонажей и особенность конфликта в пьесе. Все действующие лица в ней резко делятся на угнетателей и угнетаемых, отношение автора к ним совершенно определенно: автор глубоко сочувствует жертвам бюрократии и ненавидит чиновников. Сухово-Кобылин не закрывает глаза на социальные корни бюрократии. Он видит тесную связь бюрократии с верхушкой столичного дворянства и не ограничивается, подобно либеральным драматургам, обличением мелкого или провинциального чиновника. В драме "Дело" действие переносится из Москвы в Петербург - административный центр России, в котором сосредоточивались все высшие бюрократические учреждения. "Важное лицо" тайный советник - князь; "Весьма важное лицо" - очевидно, член царствующей фамилии. Есть в пьесе эпизод, который наглядно показывает, что драматург возлагает ответственность за злодеяния и произвол бюрократии на главу государства - царя. Замученный провокациями, вымогательствами и шантажом чиновников, Муромский кричит: "Я требую... ведите меня к моему государю! <...> мы сообщники!! Мы воры!!! <...> к государю!!. Я ему скажу... Отец!.. Всех нас отец... Милостивый мой, добросердый... Государь!! (У него занимается дух.)" (177).