Завершать итоги 94-го года Рами и Моше приехали ко мне в начале декабря. Я их ждал. У Володи никак не получался полностью прозрачный фильтр. Матовость хоть с одного бока, но все же была, он ничего не мог с этим поделать, и я надеялся на Рами. «С его-то опытом, – думал я, – мы наверняка устраним эту проблему».

Как только они появились на фирме, я тут же повел Рами в цех.

– Никак не можем убрать это, – показал я ему матовость, – ты можешь что-то нам посоветовать?

– Знаешь, что я тебе скажу, Бэйлин, – покрутив в руках корпус, медленно начал рассказ Рами, – у моего отца в цехе был наладчик. Роста небольшого, почти карлик, но член у него был ого каких размеров. Только он мог идеально настраивать станки. Многие это знали и, когда приезжали ко мне, спрашивали: «Где твой карлик с большим членом? Нам совет его нужен».

– Знатную ты мне, Рами, технологию передал, а где сейчас этот твой карлик? Работает он еще там или нет?

– Нет, после того, как я продал фирму, он тоже покинул GUR.

Рами был воодушевлен выставкой, и его чувство передалось Моше.

9 декабря, пообедав, мы собрались в моем кабинете.

– Борис, Рами во Франкфурте встретил много своих прежних клиентов, и их заинтересовали наши фильтры, – Моше был значительно тактичнее Рами, и в его рассуждениях было больше логики. Он деликатно подготавливал меня к более серьезному разговору.

– Их интерес не означает, что все тут же бросятся к нам покупать. Нет, но ты же знаешь: «Куй железо, пока горячо». Сейчас «горячо», и поэтому для Рами самое время восстановить старые связи и убедить их в надежности нашей фирмы.

– Отлично, – я еще не понимал, куда клонит Моше.

– Но понимаешь, Борис, как-то несолидно будет говорить, что мы представляем фирму всего на 31 процент, нам нужно иметь 50 процентов.

– Ну, ты даешь, Моше, – эмоционально воскликнул я, – прошло уже почти полгода, а где ваши вложения? Из 38 000 долларов вы внесли всего девять, да и то нарушив все мыслимые сроки.

– Опять ты, Борис, взялся за старое, – Моше пошел в наступление. – Наш основной вклад – это рынок. Как ты это не хочешь понять? Ты же без него ноль.

– Не знаю, кто из нас ноль, но я уже продал более двухсот тысяч фильтров, – все больше заводился я.

– Ну и сиди здесь в России, а экспорта тебе не видать. Ты этого хочешь? – в разговор агрессивно вмешался Рами.

– Хочу и буду продавать на экспорт. Цех построен, оборудование приобретено, сырье подобрано, технология разработана, пластик нам льют, фильтроэлементы собирают, завод работает, фильтры продаются. Ваше же участие во всем этом – ноль.

– Наши деньги ты уже не считаешь, для тебя они ничто, – парировал Рами.

– Нет, считаю, но только на них и десятой доли сделанного нельзя было осуществить. Сначала внесите свою часть, а после что-то предлагайте.

Я был возмущен их предложением и не хотел больше продолжать разговор. В итоге день закончился ничем.

К утру следующего дня все успокоились и встретились в офисе на том же месте. Дипломат Моше начал разговор очень доброжелательно.

– Борис, твои вчерашние эмоции можно понять. Ты действительно сделал большую работу, и нам бы не хотелось, чтобы ты думал, будто мы все это недооцениваем. Вчера, расставшись с тобой, мы с Рами еще долго взвешивали все за и против и пришли к очень простому выводу: мы не смогли объяснить тебе все наши планы.

– По-моему, вы мне все ясно сказали, – я немного насторожился.

– Дело в том, что нет, далеко не все.

– Ну так расскажите.

– Успех выставки, – уверенно продолжал Моше, – окрылил Рами. Он сейчас уже рисует себе планы, куда и с чем он поедет, а это заказы, которые мы обязательно получим. Второе, не менее важное: Рами знаком с многими людьми в Израиле, которые с интересом смотрят на Россию и благодаря которым мы сюда принесем много новых и неожиданных проектов. Об этом тебе говорили ранее, но ты, наверное, подзабыл. Но подумай сам, кто же будет иметь с нами дело, если у нас не будет решающих 50 процентов?

– Хорошо, но эти 50 процентов вам надо как-то оплатить. Как? Вы же до сих пор-то оплатили всего чуть больше 7 процентов, – не успокаивался я.

– Бэйлин, ты опять за свое, – вмешался Рами, – ну а что ты скажешь, когда мы получим и внедрим проекты и они тебе фактически ничего не будут стоить? Как ты будешь тогда считать?

Я задумался. «Кто его знает, может, мы с его помощью помимо фильтров начнем внедрять еще какие-то интересные проекты в Петербурге. Чем черт не шутит. Все-таки бизнесмен с большим опытом, имеет множество связей, знает западные технологии. Да, он ничего не знает о России, это правда. Но ведь есть я. Наша промышленность мне хорошо известна. Может получиться неплохой союз».