— Ого! Вот это вещь! — восторженно выдохнул Макс, взвешивая в руке подобранный для него меч. — Этот легче.

— Двуручные не по твоей комплекции, — подтвердил князь. — Ноги чуть согни в коленях, вес — на пятки. Рука идёт вправо, локоть выше…

— Мы и это будем изучать? — примерился к оружию парень, приглядывая подходящий для изничтожения манекен.

— Нет. Это побаловаться. Оно, конечно, эффектно, но не по нашим реалиям, — разочаровал его наставник. — Да, и мечи здесь все тупые. Только в главной зале есть парочка, от скуки наточил…

К полумраку и чаду факелов тоже можно было привыкнуть, но Дикс откуда-то достал свечи, и парень с радостью отказался от коптящей головешки в пользу прогресса. Князь каждый день читал свежие газеты, в его гардеробе появлялись чистые рубашки, и вообще, он где-то мылся! Студёная колодезная водичка никак не располагала к водным процедурам, да и просто мыться в замке было негде, не в чем и нечем. Макса он кормил байками о том, что принимать тёплую ванну чаще чем раз в год крайне вредно для здоровья, а сам благоухал как одуванчик. Из чего ученик сделал два вывода: во-первых, на нём экономили дрова; и во-вторых, Дикс частенько отлучался из замка по ночам, о чём не спешил докладывать. Вероятно, он уже успел обменять часть своих сокровищ на наличные, иначе чем ещё можно объяснить найденный на кухне чек из супермаркета и гарантийный талон на новые ботинки. К тому же Вегельвейд обожал готовить, каждый раз делая из блюда маленький шедевр. А для этого требовались порой экзотические продукты и специи. Сам князь объяснял страсть к кулинарии тёплыми детскими воспоминаниями о кухарках, среди которых он тёрся до семи лет, подкармливавших его втайне от отца чем-нибудь вкусненьким, а также любовью к искусству. Максу же думалось, что готовка просто отвлекает от мыслей о более подходящем для вампира наполнении желудка.

Шёл второй час ночи. Вдоволь набродившись и чувствуя приятную тяжесть в животе от сытного ужина, парень направился к себе. Комната его находилась на втором этаже и, надо сказать, что даже Дикс одобрил этот выбор: большой жаркий камин, уютная обстановка, искусно написанные портреты неизвестных ему дам и прекрасный вид из окна, густо оплетённого плющом, стелющегося зелёным ковром до самого подножия замка. Правда, сначала Макс был невысокого мнения об удобстве кровати и считал, что с балдахином спят только принцессы. Но после предположения князя, что гость, вообще, может спать в сундуке, успокоился и больше не возникал. Главным преимуществом своих хором Макс видел в общей стене с комнатой Вегельвейда, что было далеко не лишней предосторожностью. Поставив на столик золочёный подсвечник, парень разложил постель, аккуратно повесил на спинку стула джинсы, майку, посетовал на погасший камин и задул свечи. Честно говоря, первые минут пять, пока глаза ещё не привыкли к темноте, ему всегда было не по себе. Шуршащий сквозняк и собственная ночная жизнь замка давали широкий простор воображению. Иногда забредя в один из мрачных закутков, он холодел при звуке чужих шагов за спиной. Оборачивался и понимал, что это всего лишь эхо. Порой ему чудилось, что у портретов слишком живой взгляд или, вот как сейчас, чудилось лёгкое движение воздуха, хотя ночь была тихой. Макс перевернулся на другой бок, отгоняя тревожные мысли.

Движение повторилось. Вопреки здравому смыслу, сердце стало набирать обороты. Парень поднялся, досадуя на то, что нельзя щёлкнуть выключателем и осмотреться. Отдёрнул шторы, но это ему помогло мало. Зажигалка была где-то в кармане джинсов, приблизительно рядом с ней находился и нож. Макс принялся вытрясать всё содержимое карманов, до конца не решив, верить ли себе на этот раз. В это время тень, отделившись от угла, бесшумно скользнула к нему. Парень отскочил, запустив подсвечником в темноту.

— Дикс! — срывающимся голосом заорал он. — Если это одна из твоих дурацких проверок, то сейчас не подходящее время!

— О чём ты? — дверь приоткрылась, и на пороге вырисовалась высокая фигура хозяина замка.

Пламя трёх свечей выхватило из темноты воистину необычную сцену.

— Радость моя, стой! Подожди, — горячо обратился князь к молодой женщине, словно сошедшей с одной из картин. Её стройную фигуру облегало лёгкое белое платье, оттеняющее бледность кожи. Светло-каштановые волосы волнами падали на плечи. Большие карие глаза горели жаждой крови. Казалось, она ничего не слышала, как хищная птица, вцепившись ногтями в плечо парня.

— Мэри, сокровище моё, не трогай его, — не сдавался Вегельвейд.

Этот голос, по-видимому, несколько отрезвил вампиршу. Лихорадочный блеск глаз пропал, и взгляд стал более осмысленным.

— Ну что ты так переживаешь? — мягко упрекнула она. — Я бы тебе оставила.

— Ты не понимаешь. Он не для еды… — начал объяснять князь.

— А для чего? — искренне удивилась вампирша.

— Он мой гость, — сконфуженно признался Дикс.

Мэри посмотрела на парня с глубоким сожалением, как на безнадёжно испорченное блюдо. Макса слегка передёрнуло от этого «ласкового» взора. Он уже начал мёрзнуть, но так и не решался делать резких движений.

— Ты всё такой же. Собираешь у себя убогих и обездоленных, — прижалась она к вампиру, — хотя этот на убогого как раз не похож. — Женщина бросила на гостя оценивающий взгляд.

— А ты прекрасна, как всегда, — грустно улыбнулся Вегельвейд, осторожно взяв в свои ладони её маленькую, словно прозрачную ручку. — Всё ещё носишь этот медальон?

На фарфоровой шее вампирши поблёскивала золотая звёздочка.

Женщина медленно подошла к окну. Тусклый ночной свет едва пробивался в комнату.

— Помнишь, — задумчиво произнесла она, — когда ты его дарил, была такая же луна.

— Не хотите ли прогуляться, леди Стайл? — официально обратился к ней Вегельвейд.

— Я не могу отказать вам, князь, — подхватывая игру, ответила Мэри.

Макса естественно никто не приглашал, но он решил не обращать внимания на подобную бестактность и, одевшись, рванул следом. Парочка чинно прогуливалась по саду, болтая о чём-то своём. Парень деликатно шёл позади, и до него долетали лишь обрывки разговора.