Самолет приземляется мягко, неспешно собираю вещи, кривлюсь от резких вспышек, пронизывающих голову, потираю ноющие виски. Истощен морально и физически, но даже есть не хочется: не чувствую вкуса пищи и энергии она не дает.

По длинному серому коридору устало иду на выход. Домой заезжать не буду, сразу в офис, чтобы окунуться с головой в дела и забыть обо всем.

Работа — лучше лекарство, а может, просто удачное средство спрятаться от реальности? Не знаю… Какая разница? Сегодня пятница, выложусь по максимуму.

А вечером с размахом отмечу свою свободу, ознаменовавшую рождение нового Грановского, без души. Потому что больше нет сердца — она кровожадно выдрала его из груди и забрала с собой. А мне осталась лишь пустая оболочка, в которой придется существовать до конца дней. Прекрасный конец любовной истории, а главное — такой закономерный, что хочется сдохнуть! Женщина — самое страшное проклятье на земле, потому что благодаря ей умираешь заживо!

Я с тобой не играю по правилам.

Я плохая — хорошая — разная.

И любовь моя не управляема,

Безграничная, яркая, страстная.

Ты со мной никогда не соскучишься,

Не умрешь от тоски и безделия.

Повзрослеешь, страдать научишься,

Доберешься до точки кипения.

Ты не бойся — тебе понравится,

И навряд ли когда-то забудется…

Были б силы со всем этим справиться,

Были б чувства, и стерпится-слюбится.

Не держи меня, я своенравная,

Своевольная и бессердечная.

Я мечта твоя самая давняя…

Я дорога твоя бесконечная…

Порой бывают такие моменты в жизни, когда поднимаешься утром с постели, отправляешься на кухню за новой дозой кофеина (и вроде со стороны все как обычно, как всегда), с горячим напитком в руке подходишь к окну, смотришь на просыпающийся проспект, оживающие магазины, сонно движущуюся по дороге уборочную технику и понимаешь, что больше тебе не нужен ни этот кофе, ни эта квартира и этот город тоже больше не имеет смысла.

В последний раз сегодня отправляюсь в офис. И даже если Заречный не подпишет заявление на увольнение, больше туда не пойду. Зарплата за прошлый месяц переведена бухгалтерией на карту, Грановский не обманул: прибавка существенная. А трудовую книжку можно новую завести, все равно это мое первое официальное места рабства и стажа кот наплакал, — с горестным вздохом распахиваю скрипучие створки шкафа, достаю комбинезон цвета моего настроения — пепельно-черный, натягиваю на себя.

С подругами почти не общаюсь, даже сторонюсь их. Все так сложно внутри меня сейчас, нервно, натянуто, каждая мелочь раздражает, забирает последние силы. Спать хочу постоянно, ведь в царстве грез все просто и ровно, а в жизни… как в жизни. Думаю, вы меня понимаете.

На работу иду пешком, чтобы не ехать в переполненном душном транспорте и не контактировать с людьми. Для этого поднялась чуть свет. Нравится мне столичная тишина и безлюдность, даже воздух другой — объемный, прохладный. И дышится легче.

Что буду дальше делать? Пока не придумала. Наверное, поищу новое место работы, побегаю по собеседованиям…. Вдруг найдется желающий взять переводчицу без опыта. Хотя…я сейчас не способна на активные действия, на борьбу с реальностью. Может, поеду домой, к маме, побуду там наедине сама с собой, а потом решу, как жить дальше.

Вестибюль бизнес-центра встречает меня безмолвием. Охранники на проходной еще дремлют, на меня совсем не реагируют. Прикладываю пропуск, захожу внутрь. Стук каблуков по кафелю громко разносится в пустом пространстве, создавая гулкое эхо. Одна в лифте, как это странно… Поднимаюсь на свой этаж, быстро иду в кабинет.

Заявление на увольнение составила еще дома. Осталось лишь дождаться приезда зам. генерального и завизировать. Пока соберу свои вещи, коих в общем-то скопилось немного… Не успела даже насладиться привилегией собственного кабинета — все так быстро закончилось…

— Эх, — шумный выдох слетает с губ, достаю из-под стола картонную коробку (сохранилась после переезда!), хаотично скидываю в нее личные вещи.

Неожиданно дверь в мой кабинет открывается, а я на автомате оборачиваюсь. Глаза от изумления распахиваются, увеличиваются в размере, а сердце летит куда-то вниз. Роняю из рук тару, которая с глухим ударом приземляется на пол, а сама пячусь, чуть ли не падаю на подоконник. Зачем…когда? Не надо… Обнимаю себя руками, словно это поможет защититься от зеленоглазого демона, пригвоздившего меня грозным взглядом к стене.