— Кто там? — ворчливо интересуюсь, быстро приглаживая пальцами всклокоченные волосы и поправляя задравшийся свитер. А в ответ раздается недовольный голос Хачапури:

— Пошли ужинать, спящая красавица, уже семь вечера, полдня продрыхла, — ничего себе, опускаю взгляд на наручные часы. Вот это я вырубилась!

— Сейчас, дай мне пять минут, — но дверь не открываю. Пусть ждет снаружи. А то мало ли что ему на ум придет.

Сама несусь в ванную, чтобы подправит размазанный после сна макияж и сменить теплый, вязаный пуловер на кофту полегче. Расчесав пшеничные волосы и забрав их в высокий хвост, подхватываю свою сумку и выхожу к Давиду.

— Я готова, — добавляю с виноватой улыбкой. — Прости, я правда заснула, — а он отмахивается.

— Все равно я был занят, — нажимает на кнопку вызова лифта. — Разговаривал с бывшей женой. Младшего сына увезли в больницу с кишечным гриппом. Думал даже в Москву вернуться, но уже все в порядки, их отпустили домой, — а я про себя жалею, что он этого не сделал, я бы хоть пару часов побыла в покое. Но ему свои мысли не озвучиваю, выдаю скупое «понятно».

Створки подъемника разъезжаются, а я зависаю в растерянности. Внутри стоит Антон, негромко общается с высокой, худой дамочкой в длинном элегантном вечернем платье цвета смородины и драгоценностями на шее. На секунду пересекаемся с ним взглядом и тут же оба делаем вид, что незнакомы. У Давида снова начинает звонить мобильник и он, не обратив внимания на попутчиков, впихивает меня в лифт и входит сам. С взволнованным видом, отвечает на вызов.

Стою спиной и чувствую, как мороз бежит по коже. Неловкость ситуации зашкаливает. Вот, оказывается, с кем встречается Заречный. Интересно, эта девушка меня помнит? Так хочется обернуться, рассмотреть ее получше. Но я не шевелясь и, по-моему, не дышу.

Такое ощущение, что четыре этажа едем целую вечность. Как только двери лифта открываются, выхожу первой. Не оборачиваясь, топаю вперед. Правда, понятия не имею, где ресторан, но сейчас это абсолютно неважно, главное уйти подальше от Этих.

— Куда тебя понесло? — Давид ловит меня за локоть и разворачивает в противоположную сторону. — Да что с тобой сегодня такое, совсем неадекватная?! — закончив разговор, отправляет телефон в задний карман брюк. Оплетя рукой мою талию, притягивает к своему боку. А я недовольно поджимаю губы.

Опять он за свое! Выступаю про себя.

— Что ты вцепился, как ребенок в собаку! — возникаю я, елозя. — Мне неудобной так идти, — отпихиваю мужика рукой, но Хачапури назло стискивает меня еще сильнее.

Недобро кошусь в его сторону, пытаюсь навредить взглядом. Но тут неожиданно приходит догадка: вероятнее всего, мои чертыханья приносят парню куда больше удовольствие, чем если бы я покорно смотрела ему в глазки. Громко фыркнув, решаю, что пора менять тактику, это точно проигрышная. Но, когда раздражение зашкаливает, очень сложно разработать грамотный план отступления. Снова начинаю ворчать:

— Давид, пусти, — шиплю я, когда очередной раз сбиваюсь с общего ритма, а ноги заплетаются веревкой. — Куда я денусь с подводной лодки. Ты меня сейчас пополам сломаешь! — кряхчу, усердно отлепляя от себя его цепкие пальцы, но он только противно усмехается.

— Цыц, женщина, не ворчи! А то будешь наказана за плохое поведение. Прикую тебя к кровати наручниками и буду изводить до такой степени, пока не станешь покладистой, — блеснув черными глазами, мне помигивает, тонко намекая, на толстые обстоятельства.

Я так понимаю, он решил любыми доступными средствами в этот раз затащить меня в постель. А моим мнением поинтересовался? Или у добычи нет права голоса? Терпи и радуйся! Спотыкаюсь об его ботинок, но упасть не дают, наоборот, вдавливают в себя сильнее. А я уже на грани, еще чуть-чуть и начну драться!

Заходим в большой уютный по-новогоднему украшенный ресторан. Молоденький официант, вежливо клянясь, проводит нас к небольшому столику, покрытому белой скатертью и сервированному на две персоны элегантной светлой посудой. Давид наконец-то выпускает меня из рук, а я впервые за последние десять минут делаю полноценный вдох. Официант, отодвигает стул, помогая мне сесть, на что я благодарно киваю.

Давид терпеливо ждут, пока обслуга разложит меню и удалится. Как только тот уходит, подается вперед и с азартом в голосе интересуется, пойду ли я сегодня с ним в баню. Тут же начинает бойко расписывает, какая чудесная в отеле парилка и бассейн. И замечает, что мое согласие ему нужно прямо сейчас, чтобы он успел забронировать место и подготовить все необходимое.

Начинаю закипать изнутри. Он вообще меня слушает или нет? Сто раз повторяла, что у меня критические дни или ему все равно? Г-ди, как же выдержать эти пару суток ада и не воткнуть кое-кому невыносимому вилку в лоб? Распахиваю меню и впиваюсь глазами в описание кушаний. Отчаянно делаю вид, что занята выбором блюда, а вопрос откровенно игнорирую.

— Маргарита! — повышает голос, привлекая к себе внимание. А я сжимаю кожаную папку так, что тонкие страницы в ней слегка сминаются и хрустят. — У тебя язык отсох? — хлопает ладонью по скатерти, от чего столовые предметы подпрыгивают и неприятно звенят. А я делаю глубокий вдох и медленной выпускаю воздух через ноздри.