— Это я тебя преследую? — удивленно тянет Роберт. — Ну и самомнение! — хмыкает, нависая надо мной.

— А сто, я что ли? — передразниваю парня, заводясь, но в этот момент мимо проплывает какой — то пьяный мужик, и слегка качнувшись, валится на меня, а я автоматически лечу на Роберта. И уже через секунду мы оба оказываемся с ног до головы облитые коктейлями, которые были у меня в руках.

— Да что за хрень творится в моей жизни! — не могу сдержать возмущение, вырывается вслух. Невезение — это, похоже, вид удачи, который не желает проходить мимо меня.

Наутро даже вспоминать не хочу о вчерашних приключениях неугомонной пятой точки. Я очередной раз села в лужу и это в прямом смысле. Лежу в постели с головой накрытая, расстроенно пыхчу. Ладно, Роберта уделала, фиг с ним, его не жалко. А вот то, что брюки и жилет, которые мне Маргоша из Италии привезла, все в клубнике — это трагедия вселенского масштаба. Если химчистка их не отстирает, я буду рвать и метать.

Жаль, конечно, что веселье так быстро закончилось, немного не догуляла. Но с другой стороны, не мокрой же мне было по дэнсполу прыгать, к людям липнуть. Ладно, все к лучшему, куда дольше и так в три часа ночи вернулась, а мне с утра на работу. Перекатываюсь на живот и обнимаю пухлую подушку, у меня еще есть пять заветных минут на дрему.

Надеюсь, что с Роберто, мы больше никогда не встретимся, потому что немного стыдно. Мало того, что я ему букетом в лоб засвистела, так еще сладким алкоголем мужика с ног до головы обильно окропила. Хороший из меня вышел бы батюшка, только с моим немалым послужным списком «приключений» карьера священнослужителя совсем не светит.

Выползаю из — под одеяла и, почесывая затылок, иду умываться. Скоро этот Роберт вместе с Грановскими вернется в Америку, а я забуду о нем, как о страшном сне. Да, все так и будет и нечего мучить совесть. Я же не виновата, что он под руку попал, так сложились обстоятельства.

Аааааа, хватит, мозг прекрати!!! Когда же эти заевшие мысли перестанут в голове крутиться. Чего я вообще о нем думаю, кто он такой? Ну, вылила на брюки Суслика напиток, так я же не нарочно, меня толкнули. С кем не бывает? Все, точно, больше я о нем не вспоминаю, забыла, как отрезала.

Неделя пролетает в бешеном ритме. По вечерам, приходится оставаться в аптеке, чтобы разобрать склад, записать и упаковать остатки, проверить сертификаты, в общем, подготовить к закрытию медицинский пункт. И только в пятницу я, благословленная на подвиги Тамарой Васильевной, еду в главный офис нашей компании, который располагается на другом конце города, чтобы пройти собеседование и получить новое место службы.

Огромное серое, давящее своей мощью, здание с первого взгляда не приходится мне по вкусу. Я привыкла работать в маленьких аптеках, где уютно и вольно, нет противных начальников, которые выносят мозг. Где все знакомо и понятно, но я креплюсь. Увольняться только потому, что я не хочу покидать свою зону комфорта, как — то по — детски, поэтому принимаю ситуацию, как неизбежность.

Беспрепятственно прохожу пост охраны и, получив временный пропуск, снимаю пальто и перекидываю его через руку. Слегка нервно одернув черную юбку— карандаш и приталенный розовый пиджак, спешу к лифту, где ждут подъемник и параллельно чирикают между собой пару местных тружениц.

Подслушивать, конечно, не хорошо, но в моем случае полезно, поэтому настраиваю локаторы на нужную частоту и, потупив взор, улавливаю чужой разговор.

— Ты прикинь, Алл, Таньку из экономического отдела в секретари перевели, — охает высокая с короткой стрижкой. — А Юльку из бухгалтерии — в кадровички. Ужас! — девушка, нервно поправив на плече модную синюю сумку и наклонившись к подруге поближе, громко шепчет: — Когда Этот, кого называть нельзя, — растягивая слова, воровато оглядывается по сторонам. А я про себя усмехаюсь, Волан — де— Морт, что ли местный? — появился в офисе, наши девчонки слюной закапали. Думали новая кровь в коллективе. Красивый мужик, молодой, без обручального кольца на пальце. А он засранцем оказался, всю компанию с ног на уши поставил, — та, что поменьше и потолще, головой подмахивает, соглашаясь, а светловолосая эмоционально продолжает: — с народом разговаривает, как барин со своими холопами. Кого хочет — понижает, других — повышает, а если не нравится, то

указывает на дверь, — переводит дыхание. — А как сейчас с работы уйдешь, время не то, чтобы рисковать. И ведь пожаловаться некому, говорят, генеральный директор ему полную свободу дал. Позволил делать все, что вздумается, — расстроенно отмахивается рукой, а подруга ее успокаивать начинает:

— Да ты не нервничай так, Свет. Он же временно у нас, думаю год максимум, не больше. Антикризисный менеджер слишком дорогое удовольствие, чтобы его в компании дольше держали. Сейчас позлобствует, создаст видимость, что все наладил, и укатит в свой Лондон, что ему в скромной России делать. Вот тогда мы и выдохнем, — у лифта постепенно начинает собираться народ, а девушки, чтобы их не так слышно было, чуть подаются в сторону, зато ко мне поближе, что на руку.

— Я за это время поседею, Алла. Мне переаттестация на понедельник назначена, я работать не могу, вся на нервах. А если он меня в логистику закинет или еще хуже

— в уборщицы, как быть? — створки лифта разъезжаются, и мы всей суетной толпой затекаем внутрь. Разговор сотрудниц стихает, а я пытаюсь достать из сумки телефон, чтобы проверить, не опаздываю ли. И точно, уже на две минуты.

Выскакиваю на шестом этаже и давай по сторонам крутиться, нужный кабинет искать. В коридоре пусто, даже спросить не у кого, поэтому топаю наугад. Ищу необходимый офис, а в голове обмозговываю подслушанную информацию. Непростое время оказывается в компании, нелегкое, но я надеюсь, у меня все пройдет без сучка и задоринки. Внутри просыпается легкое беспокойство, но я гоню его прочь, распотрошенные нервы на собеседовании мне не нужны, я должна выглядеть уверенно, спокойно и профессионально.