Шрифт:
— А как вы думаете, ваши родители поверили мне и впустили? Где вы видели двадцатилетнего министра безопасности с такими глазами, как у меня?
Медленно подняла упавшую на пол челюсть и сглотнула.
— Ну, вы гад! — восхищенно призналась и усмехнулась.
Вампир серьёзно заглянул мне в глаза.
— Вас это смущает? Даже если и так, я ничего не смогу поделать, и вы это знаете… — он включил кран и начал мыть овощи. Я окончательно выпала в осадок. — Но я так безумно хочу вернуть ваше общество, что готов… Готов уступить в некоторых вопросах. Мы могли бы это обсудить за ужином. Можно составить договор…
— Молчите, — оборвала я, прикрывая глаза. — Больше ни слова. Любящие люди не заключают договоров. Они просто знают, что делать и делают это молча. Молча мирятся с недостатками друг друга…
— Я не считаю, что у меня есть недостатки…
_ Что?! — я даже поперхнулась, и чуть не выронила стакан с водой. — Вы вампир! Это очень существенный недостаток. Вы пьёте кровь! Мою!
Ледышка спокойно нарезал салат в МАМИНУ пиалу. Ему не хватает только её фартука с подсолнухом.
— Это не недостаток, Лисавета. Это образ жизни. Я же не обвиняю вас в том, что вы пьёте воду.
— Но вода нам нужна, — уже не так уверенно возразила я.
— А мне — кровь. Я таким родился. У вас случайно в семье нет расистов? — невозмутимо поинтересовался вампир, повергнув меня в шок.
— Успокойся, — внезапно ласково прошептал он и улыбнулся. — Это была шутка. Приведи себя в порядок и приходи, завтрак скоро будет готов.
Он вернулся к своему занятию: потрошить и дальше мамину кухню, на которую она даже меня не допускает! Она его убьёт. Точно. И даже бессмертие не поможет…
На этой оптимистичной ноте я отправилась в душ.
Глава семнадцатая
«Между нами тает лёд…»
Лёгкий завтрак прошёл в гнетущей для меня тишине. И почему сегодня не выходной? Будь родители рядом, я была бы посмелее. Могла бы отпустить пару колких провокационных шуток по поводу его внешности, «национальности» и работы… А так, мне даже нечем защищаться перед этим ледяным ископаемым.
Вампир на моей территории. Это же с ума сойти! И он чувствует себя, словно всегда тут жил, а я так — в гости зашла. Этот гад выгнал моего бывшего парня, хотя это моя прерогатива.
А что если Ярослав догадается о том, что его зомбировали и подаст заявление… я запнулась под этим хладнокровным взглядом.
— Удачи, — безразлично ответил Ледышка, продолжая есть салат. — Что он интересно скажет в полиции?
Вздохнула, понимая, что сморозила глупость. «Здастье, меня загипнотизировали и отправили домой закрывать окна». Очень смешно…
— Ну, а если? — не унималась моя природная упрямость.
Вампир промокнул губы салфеткой.
— Я не допускаю «если», — ровно произнёс он и поднялся, убирая за собой тарелку.
— Но я же сбежала, — слишком самонадеянно произнесла я и осеклась под этим снисходительным взглядом.
— Сбежала, потому что я отпустил, — Ледышка открыл кран и намочил губку. Спятил что ли? Окончательно решил меня добить? Что он ещё умеет делать? Крестиком вышивать? Носки вязать?
— Дайте сюда!.. посуду… — недовольно процедила и пихнула вампира. — Выходит, вы знали?
— Я знаю всё, что происходит на моей территории, — спокойно ответил он, стараясь на меня не смотреть. Интересно, почему это?
Не слишком ли самоуверенно? — недовольно фыркнула в ответ, выдавливая жирную каплю средства.
— Как ты ещё не поняла, — Ледышка отвернулся к окну, всё пытаясь что-то высмотреть. Наверно, наблюдает за людьми в естественной среде обитания. — Я лишь констатирую факты. Всегда говорю то, в чём уверен, если не уверен, молчу.
Закрыла воду и стряхнула руки.
— Тогда почему отпустили? — затаив дыхание обратилась я. Сердце неприятно защемило. Уязвлённое самолюбие? Вот так новости!
— Чтобы понять, — вампир резко развернулся, поймав мой взгляд. — Как бы я ещё понял, что ты мне нужна больше, чем просто лот?
— Кажется, у вас всё схвачено, — тихо пробормотала я и закусила губы, опуская взгляд. — А как на счёт меня? Меня-то вы не спросили? Что если я не хочу с вами «больше»? Что если не ждала? Это ли не самоуверенность?
Ледышка плотно сжал челюсти: я начала переживать за его бедные зубы, как бы не раскрошились.
— Я думал об этом, — несмотря на напряжение, ровно отозвался он. — И был готов. Ты не из тех, кто испугается и промолчит, если ты была бы против моего появления в своей жизни, то даже слова вставить не дала бы, не то, что… поцеловать. Я помню твой хлёсткий удар справа. Но, если я снова самонадеян, можешь, сказать мне об этом сейчас.