– Так точно, три года. По распределению.

– Почему покинули Армению?

– Товарища Попова направили в Демократическую республику Афганистан для оказания практической помощи местным товарищам – ответил за подчиненного Легаш.

– Очень хорошо. Значит вы… можете работать в условиях… непростой криминогенной ситуации, товарищ Попов?

– Я могу работать в условиях любой ситуации, товарищ Председатель.

Председателю почему то это не понравилось, он издал какой-то неопределенный звук языком.

– Товарищ Попов, партия надеется на вас. Но в то же время вы должны понимать, что Нагорно-карабахская республика – это не Афганистан и методы, приемлемые в Афганистане – отнюдь не являются приемлемыми на территории Советского союза.

Попов сделал каменное лицо.

– Товарищ Председатель, я всегда стоял и стою на страже социалистической законности. Наша цель – призывать к ответу нарушителей закона, а не преступать его самим.

По аппаратным меркам это было наглостью, поскольку Попов сейчас открыто выразил непонимание того, на что ему намекают и поставил начальника, стоящего на две ступени выше его в неловкое положение.

– Никто и не обвиняет вас в нарушениях соцзаконности, товарищ Попов – холодно сказал Председатель КГБ – но в то же время мы ждем от вас тесного взаимодействия с партийными органами в духе марксистско-ленинского учения. Помните, что ваша задача не столько карать, сколько помогать исправлять допущенные товарищами ошибки, не давать мелким ошибкам превратиться в непоправимые.

– Я вас понял, товарищ Председатель – после небольшой, но заметной паузы сказал Попов.

– Что ж… – Председатель встал, давая понять, что аудиенция закончена – я полагаю, товарищ Легаш, что товарищ Попов справится с порученным ему заданием. Проинструктируйте его дополнительно и обеспечьте всем необходимым.

– Так точно!

– Обязательно надо было из себя корчить? – раздраженно поинтересовался Легаш, когда они вернулись к нему в кабинет – тут и так все ходуном ходит.

– Я ничего такого и не сказал.

– Перестань. Передо мной – не надо изгаляться. Ситуацию – понял?

– Да уж понятно…

Местные налажали где только могли, скрывали рост негативных настроений, национализма, выходки антисоветски настроенной местной среды представляли как отдельные акты хулиганства, закрывали глаза на рост молодежных группировок. И получили в итоге – погромы, а потом резонансный террористический акт с международными последствиями. Партийные – виноваты не меньше, чем органы КГБ – потому что работу с молодежью завалили они. Где комсомольская работа, где молодежные бригады на заводах, где организация досуга, где лекционно-просветительская работа? КГБ должна пресекать, а не сопли подтирать!

– Со стороны Центрального аппарата помощь будет, или наоборот.

– Думай, что говоришь!

– Есть.

Легаш помолчал какое-то время, потом заговорил.

– Состоялась Коллегия КГБ, этот вопрос на ней заслушали. Принято решение провести комплексную проверку по республике. По Армении, я имею в виду. Есть данные, что на территории Армянской ССР в течение нескольких лет действовала разветвленная националистическая сеть Дашнакцутюн, имеющая террористическое крыло и ставящая целью отторжение республики от СССР. Последние события в аэропорту Звартноц свидетельствуют о том, что они не остановятся ни перед чем…

Легаш помолчал и жестко закончил.

– И есть все основания полагать, что в составе террористического крыла организации находятся действующие сотрудники местной милиции и КГБ…

Борт на Звартноц уходил нехорошо – в три часа ночи…

Полковник лишь на пару часов заскочил домой, повидать своих, передать деньги, сказать, что все нормально. Соврал, что едет в Эстонию, там новое – задание. Вроде как поверили – но глаза у жены были на мокром месте.

За двойную цену (таксисты совсем оборзели) – он добрался до Кубинки Там, в свете прожекторов – стоял громадный транспортный ИЛ-76, его акулий хвост терялся в темноте неба. Погрузчиками – шла погрузка какой-то техники, палаток, всего прочего, необходимого в зоне катастрофы. Чуть в стороне – плотной группкой курили какие-то мужики с объемистым личным багажом, который они держали при себе.

Поскольку просто так его в самолет никто не пустил бы – Попов пошел искать кого-то старшего. Из экипажа – на месте был только штурман, когда Попов спросил его где командир, он неопределенно махнул рукой – там, мол. И снова занялся своими делами.

Идти до штабного здания совсем не хотелось, тем более что накрапывал дождь. Попов остался у самолета, решив, что командир рано или поздно все равно появится.

Самолет загрузили быстро, но командира не было, и когда полетим – никто не знал. Все кучковались у самолета, посматривали на часы и ругались себе под нос.

Потом – появились четверо, их подвезли на аэродромном газике к самой аппарели. Попов с удивлением узнал одного из них.

– Мишка! – крикнул он – Лепицкий!

– Знаешь, кто это? – негромко спросил Лепицкий, кивая на сидящих дальше на тюках людей с огромными баулами.

– Нет, Кто?

– Удар. Спецгруппа в составе ГУИН [41] . Подавление тюремных бунтов, освобождение заложников, поиск бежавших особо опасных. В полном составе – четырнадцать человек.