Айри усмехнулся.

– Промах, дружище. Это самая большая нация в СССР после русских. Семьдесят миллионов человек – при том, что самих русских – около ста тридцати [50] .

– И что?

– А то, что они не русские. И становиться русскими не хотят. У них был герой. Степан Бандера. Он воевал с гитлеровской Германией, когда Вермахт оккупировал Украину, а когда на Украину ворвались большевики – сражался и с ними. Мы имеем данные о продолжении сопротивления до начала шестидесятых годов. Все это началось еще давно, в начале двадцатого века, когда Украина отделилась от Российской Империи и пыталась создать демократическое правительство, а большевики потопили восстание в крови.

– И что? – продолжал допытываться Авратакис – там идет сопротивление?

Эйри сделал неопределенный жест рукой.

– Не то чтобы сопротивление. Но у нас есть информация о малочисленных независимых группах, нападающих на коммунистические органы власти. Войска КГБ сражаются с ними, сам понимаешь. У нас есть хороший актив в Канаде, в основном боевые ребята, прошедшие вторую мировую войну. Их несколько сот тысяч и они серьезная сила…

Авратакис откинулся на спинку стула.

– Чушь!

– Почему.

– По нескольким причинам. Первое. Если бы там было сопротивление – мы бы об этом знали. Понимаешь – не догадывались, а точно знали. В конце концов, мы разведка…

– Это Советский Союз… – обиженно начал Эйри.

– И у нас есть достаточно возможностей, чтобы отследить хотя бы резонансные преступления. Брось Фил, ты же видишь, что творится в Белфасте, в Дери. Если бы это самое было у русских – мы бы это знали. Но этого нет. И знаешь почему? Украинцы слишком большой народ для того, чтобы действовать подобным образом. Их слишком много – а потому социальные связи между ними ослаблены. Вы делаете выводы по кучке фашистских ветеранов, которые где-нибудь в Монреале сидят в баре, пьют пиво и вспоминают, как они вломили этим красным. Причем девять из десяти историй – брехня полная. Ты стегаешь дохлую лошадь, мой друг.

Эйри с обиженным лицом покачал головой.

– Ты со мной встретился, чтобы высказать это?

– Не совсем. Чтобы предложить дело. Что ты знаешь о русском Кавказе?

Перед тем, как идти на встречу – Авратакис кое-что прочитал, а так же позвонил одному профессору, изучающему малочисленные советские этносы. Информации было мало, она была отрывочной – но она вызывала интерес.

– Гористое место, там проживают многочисленные народности, не до конца ассимилированные русскими. В принципе все.

– Промах! – с торжествующим видом объявил Авратакис – посмотри сюда!

Он достал из кармана сложенный лист бумаги и бросил на стол.

– Что это?

– Список народностей и национальностей этого региона.

Эйри водрузил на нос очки.

– … Аварцы, азербайджанцы…

– Список я уверен неполный. Но самое главное – у них есть то, что нет в этих самых твоих украинцах…

– Желание драться?

– Именно, мой друг, именно. Большинство из них мусульмане. Грузины в одно то же время с твоими украинцами пытались создать свое государство – но большевики утопили его в крови. Сталин уничтожал здесь не отдельных людей – он вырезал целые народы. Вот где нам надо закинуть удочку. А не на твоей Украине.

Айри хмыкнул.

– Есть что-то конкретное?

– А если и так? Мне нужна помощь.

– В чем?

– Опорная точка в Москве.

Айри с философским видом пожал плечами.

– Поверить не могу, что у ЦРУ нет своей. Вообще то, у нас там остались еще агенты…

Авратакис побагровел от злости. Туше.

Грязная история с Эймсом стала для американской разведки подобно удару молотком в темном переулке. Ни одна разведка, в которой становится возможным, чтобы один человек сдал ВСЮ агентурную сеть – продолжать свое существование не может. Можно обрубить финансирование, лишить доступа к спутникам – разведка сможет существовать. Но без агентов – разведка мертва.

В свое время – американцы снисходительно усмехались на англичан, которые терпели один провал за другим. Одна Кембриджская пятерка чего стоила – а ведь были и другие. На фоне всего этого – американцам довольно долго удавалось сохранять свои ряды в чистоте, прежде всего за счет параноидального шефа контрразведки Джеймса Джизаса Энглтона, который считал, что ради поимки одного виновного можно уволить не десять – тысячу невиновных. Советский отдел, где Энглтон лютовал особенно страшно – был парализован на протяжении полутора десятилетий. И только когда удалось создать нормальную сеть, во главе с подлинным бриллиантом, генералом ГРУ Дмитрием Поляковым – Эймс все испортил, а британцы получили возможность сполна отквитаться за унижение.

Но Авратакис был не из тех, кому можно было безнаказанно плюнуть в лицо. Он и сам мог плюнуть в лицо кому угодно.

– Послушай, Фил – сказал он – у меня есть дело. Если хочешь – будь в доле. Если нет – можешь стегать дохлую украинскую лошадь дальше. О’кей?

– Ладно, ты прав… – с кислой миной согласился Эйри – что надо?

– Я же сказал…

– Хм… Тебе надо встретиться с людьми, находящимися на нелегальном положении?

– Отнюдь. Я могу сказать даже, что это относительно известные люди.