— Назар Миролюбович… вам так идет этот галстук! — выдохнула я, офигевая от собственной глупости. — Только он чуть… покосился… Я сейчас поправлю! Галстук покосился… Что я несу? Я протянула руки и начала поправлять начальнику галстук, который, конечно, совершенно не косил. Подняла взгляд — правый от меня глаз Назара Миролюбовича как-то странно дергался. И уголки губ — отже.

— Кристина… выйдите, пожалуйста, — почти прорычал Черный, перехватывая мои руки. Ладони его были горячими, сухими и чуть шершавыми, приятными до невероятности. — Выйдите. Иначе я за себя не ручаюсь. Сначала брат, теперь вы.

Вы сговорились, что ли? Это такой флешмоб под названием «доведи Назара до белого каления»? — Извините, — совершенно искренне повинилась я. — Я просто хотела вас переключить. Я все поняла про чай, честное слово.

И… — Все, — он поморщился, отпуская мои руки, — хватит.

Невозможная женщина. Идите уже, идите! И не попадайтесь мне на глаза еще часа полтора.

— У вас собеседование через час и… — ТИНА! — взревел Назар Миролюбович. — ВОН! На этот раз я решила послушаться. И долго потом сидела за своим рабочим столом и тряслась — от ли от беззвучного смеха, то ли от страха, то ли от… чего-то еще.

Первой из сегодняшних кандидаток вновь была молодая девушка. И, увидев ее, я сразу поняла — сейчас у Назара Миролюбовича настроение испортится еще больше.

Потому что она была с пузом. Небольшим, правда — месяц четвертый-пятый — но с пузом же! Не думаю, что Черный решит доверить свои драгоценные дела девушке с пузом, которую, к тому же, надо оберегать от стрессов. А работа в «Юрконе» априори стресс.

Если честно, я даже хотела сказать ей — беги ты отсюда подальше, и побыстрее. Но решила не вмешиваться. И правильно сделала — кандидатка вылетела из кабинета Назара Миролюбовича пулей спустя пару минут, недовольно поджимая губы. Следом за ней вылетел и Черный.

Подошел к секретарской стойке. Я вжалась в кресло, как при взлете самолета.

— Тина, — процедил начальник, облокачиваясь на стойку и смотря на меня не слишком радостным взглядом, — в следующий раз, если вы увидите вместо кандидата беременную женщину, не пускайте ее ко мне на собеседование.

— У вас на беременных аллергия? — поинтересовалась я и закусила губу. Что со мной сегодня?..

Назар Миролюбович прищурился. Я думала — все, сейчас орать начнет. Тем более что заявленные полтора часа еще не вышли. Но нет.

— У вас ведь есть ребенок, Тина. Вы должны знать, что такое беременная женщина. Там вообще неизвестно, что будет завтра. А мне здесь нужен человек, который сможет заменить Леру. Два месяца — на самом деле это приличный срок, и я не готов брать на работу женщину, которая на следующий день ляжет в больницу, например, с угрозой выкидыша.

— Не каркайте, — вырвалось у меня, и взгляд начальника стал по-настоящему свирепым.

— Я не ворона, чтобы каркать, — проговорил он почти по слогам. — Ничего с этой девушкой не случится, не переживайте.

Но больше никаких беременных! Вы поняли меня, Тина? — Поняла, — кивнула я.

Через полчаса пришла вторая кандидатка во временные секретари — приятная невысокая блондинка в очках. Я даже обрадовалась: пуза нет, резюме отличное, детей и мужей не имеется, но тут она открыла рот… — Здравствуйте-я-правильно-попала-не ошиблась-мне-нужен- кабинет-Назара-Миролюбовича-Черного, — протараторила она на одном дыхании. И сразу продолжила — я не успела даже моргнуть: — Меня-зовут-Елена-Леонидовна-Крюкова-я-на- собеседование-на-должность-временного-секретаря.

Я чуть тряхнула головой. Захотелось прочистить уши. Мало того, что эта… Елена Леонидовна как из пулемета шпарила, так еще и голос у нее был — словно электропила. Тонкий и звонкий. И что-то мне подсказывало — не понравится это Назару Миролюбовичу, ой, не понравится… Я оказалась права. Пятнадцать минут — как он выдержал настолько долго? — и Елена Леонидовна отправилась восвояси, а из кабинета Черного раздался истошный вопль: — ТИНА! ЧАЮ! Да как бы лучше чего-нибудь покрепче… Но чаю так чаю.

Я вскипятила чайник, налила чай в чашку, зашла в кабинет.

Назар Миролюбович стоял у окна и с тоской пялился во двор.

Бедолага.

— Хотите, я что-нибудь испеку вечером, принесу завтра? — предложила я, искренне ему посочувствовав. — Хотите? Он чуть встрепенулся, повернувшись ко мне лицом.

— Испеките. А что будете печь? — Не знаю, — ответила я, поставив чашку на стол. — Потом придумаю.

— А ватрушек сможете испечь? С творогом.

Я посмотрела на Черного с удивлением. Вроде не шутит, лицо серьезное… — Л-ладно, — кивнула, чуть запнувшись. — Испеку ватрушек.