— Пойдёмте, — я начала вставать, но Разумовский схватил меня за руку.

— А тебе зачем идти? Я сам справлюсь, ты только скажи, где туалет…

Я едва заметно улыбнулась. Стесняется, наверное.

— Нет-нет, я с вами, мало ли. Пойдёмте.

Кажется, желание добраться до волшебного артефакта под названием унитаз было у Разумовского сильнее стеснения, поэтому он всё же вскочил с кресла и почти побежал за мной.

Волшебный артефакт оказался свободен, но пахло оттуда… Босс даже не побледнел — позеленел.

— А я говорила, — вздохнула я. — На такси надо было ехать. Кустики как-то приятнее…

Разумовский скривился, отдал мне дипломат. С опаской взглянул ещё раз в благоухающую неведомую глубину туалета электрички. И уже собирался войти внутрь, как я воскликнула:

— Погодите!

Сняла с себя шарф, шагнула в туалет, намочила водой тонкую хлопковую ткань. Вернулась и обмотала нижнюю часть лица босса. Так, чтобы снаружи оставались только глаза.

Зелень с его физиономии чуть спала.

— Спасибо, — сказал он искренне. — Я теперь почти не чувствую запаха.

— Хорошо, — я кивнула. — Идите. Если что понадобится — стучите, я буду здесь.

И Разумовский скрылся в недрах туалета.

Вышел он минут через пятнадцать-двадцать, когда я уже начинала лихорадочно раздумывать, какую часть своей одежды оторвать и засунуть в нос, чтобы не чувствовать прелестного амбре последнего вагона пригородной электрички.

Босс вывалился из туалета ещё более бледный, чем раньше, и даже на лбу появилась испарина.

Да уж, Леся. Теперь-то ты точно знаешь, что твой начальник человек, а не робот. Робот не отравился бы шаурмой.

— Как вы, Влад?

Мне теперь даже было чуть легче называть Разумовского по имени. Зная, что это всё же имя, а не программный код.

— Отвратительно, — ответил он, морщась и сдвигая с лица мой платок. — Никогда не думал, что настолько плохо может быть от какой-то шаурмы.

Это он зря, конечно. Впрочем, как говорит моя мама: «Мужчина, что с него взять». Я в детстве отравилась арбузом, ощущения были незабываемые. Покруче оргазма.

Впрочем, оргазмов со мной пока не случалось…

— Вам надо вызвать рвоту, — сказала я твёрдо, и Разумовский посмотрел на меня с ужасом. — Вы умеете?

— Нет, — он замотал головой и даже сделал шаг назад. — И как-то нет желания учиться.

— Ерунда. Сейчас научу. Вот смотрите, — я подняла перед собой два пальца — указательный и средний, и Разумовский слегка позеленел. — Берёте эти два пальца и засовываете их в рот. Там есть такой… э-э-э… язычок. Он глубоко. Вот если его потеребить…

Губы босса задрожали.

— Леся, — простонал он, прижав руки к животу, — я тебя умоляю… Перестань…

— Что перестать? — не поняла я. — Вам так легче будет, точно говорю. Просто пальцы вставить в рот и потеребить язычок. Это вызывает рвотный рефлекс и…

Разумовский вдруг сделал шаг вперёд, схватил меня в охапку, обнял и затрясся. Беззвучно, но я сразу поняла, что он ржёт.

Ржёт — это хорошо. Было бы по-настоящему плохо — не смог бы смеяться.

Я знаю, я видела. Маму, бывало, от некоторых процедур тошнило так, что мне казалось — она не только смеяться, но и дышать не может…

— Зря смеётесь, — сказала я тихо. — Я же помочь хочу.

— Я знаю, Лесь, — он крепче сжал мои плечи. — Не обижайся. Ты мне очень помогаешь, правда.

— Чем? Я просто тут стою.

— Это немало. Особенно если учесть, что я недавно вышел из туалета пригородной электрички. И я там отнюдь не розы сажал.

Я прыснула.

— Ерунда… Я просто переживаю…

— Со мной всё будет в порядке, — Разумовский отстранился, посмотрел на часы. — Через пятнадцать минут прибудем, дотерплю до дома отдыха. Не развалюсь. Знаешь, я однажды в Таиланде решил попробовать каких-то местных кузнечиков, у меня была такая аллергия… По сравнению с ней моё сегодняшнее состояние — ничто.

Кузнечиков… бр-р-р.

— Никогда в жизни не стала бы есть кузнечиков, — я передёрнула плечами. — Как и жуков, и лягушек…

— А зря. Они вкусные.

— Кто?

— Лягушки. На курицу похожи.

Я скривилась, и Разумовский опять заржал.

— Ладно-ладно. В том доме отдыха, куда мы едем, лягушками не кормят, не переживай. Кстати, давай вернёмся в вагон. Если мы будем стоять тут ещё дольше, то насквозь пропитаемся ароматами этого прекрасного туалета. А я никогда не мечтал поиграть в ролевые игры под названием «почувствуй себя бомжом с вокзала».