Но тогда почему он этого до сих пор не сделал? Возможно, это не такой быстрый или легкий процесс. Проще было натравить на нас зверей. А сейчас уже поздно — мы настороже…

«Зря ты так, Андрейка», - послышался в ухе печальный вздох Чешуйки.
– «Ой, зря, зря, зря… Ничему тебя жизнь не учит».

«В смы…» - додумать я не успел.

Мне прилетело той самой клюкой по лбу.

– Дурачье!
– взревел старичок во всю глотку, вдруг оказавшись прямо передо мной.
– Что ты за мужик, если на свою девку все спихиваешь?!

Я опешил, делая шаг назад. И чуть не взвыл от боли — допинг из кипящей маны Граора пропал, словно эрекция натурала в баре «Голубая Устрица»!

Это, блядь, как?!

Громкий хлопок и свист рассекаемого воздуха послышался откуда-то сбоку. Но прежде чем мою тушку настиг порыв ветра, глаза зафиксировали оказавшуюся рядом Антуанетту, наносящую вертикальный удар черным мечом прямо по макушке старичка.

Мне стоит удивляться скорости ее рывка, или сойдемся на том, что удивлялка ушла на перезагрузку от общей картины творящегося пиздеца? Особенно если учесть, что лесовика на месте удара уже не было. Осталось только его размытое остаточное изображение. А сам старичок, вопреки всем законам физики и здравого смысла, стоял на спине девушки. И плевать он хотел на гравитацию, на агрессивные артефакты, на давящую ауру…

– Дурачье!
– с таким воплем он опустил засветившуюся белым клюку на затылок Антуанетты.

В следующий миг я словил нервный тик. Ибо мой несокрушимый танк рухнул как подрубленное дерево, а вся ее давящая мощь куда-то испарилась. Даже артефакты Бездны вдруг стали восприниматься не опасней пластиковых игрушек.

И при этом, я все еще не ощущал в старичке, стоящем над растянувшейся мордашкой вниз Ан, серьезную угрозу. Нет, опасность в нем ясно чувствовалась, но не в том количестве, которое может нам хоть как-то угрожать.

– Идиотка, - уже более спокойно констатировал старик, глядя на пытающуюся подняться героиню. А она не могла. Словно вся мощь оставила ее тело.
– Нельзя полагаться только на свою дурную силушку и шкуру!

– Дедок, а ты кто вообще такой?
– подозрительно уточнил я.

– Это мой вопрос, - скривился старичок.
– Который я задал первым!

– Гости, - огрызнулся я. Первый шок от выкрутасов дедка прошел, а боль после скинутого бафа начала разгораться с новой силой, что делало меня не самым добрым и пушистым существом.
– Которых травят зверями и хуярят деревяшками.

Лесовик посмотрел на меня с нехорошим прищуром. Но буквально через секунду вдруг улыбнулся и кивнул.

– Гости так гости, - он пристукнул клюкой по земле и вокруг послышалось шуршание уползающих и убегающих тварей.
– Бери девку свою, пойдем чай пить!

Я посмотрел на так и лежащую на земле Антуанетту, которая глядела на меня растерянным взглядом.

– Слышь, Старый?
– поинтересовался задумчивым тоном.
– Черный юмор и неадекватность — это как бы моя фишка.

– Хрен - твоя фишка, молокосос, - оскалился лесовик, растягивая рот в широкой лыбе.
– Короткий и тонкий… Давай, сжал зубы, взял свою девку и пошел!

«Чешуйка?» - позвал я.
– «Я же с ума не сошел, да? А то ощущения какие-то стремные…»

«Давно сошел», - вздохнула дракоша.
– «Но этот странный тип тебе не мерещится. А ощущения… Головокружение и дезориентация?»

«Они самые», - мысленно кивнул, прислушавшись к себе.

«Это воздействие старичка. Если он тот, о ком я думаю… Лучше не лезь в драку».

Что-то я совсем перестал понимать, что происходит…

Вздохнув, потянулся еще раз к силе Граора, собираясь заглушить боль в регенерирующих конечностях, но… Ничего не нашел. Никакого отклика. Я вообще не смог втыркнуться в астрал — словно стена встала.

«Это что-то новень…»

– Дурачье!

От удара по затылку на мгновение потемнело в глазах и я обнаружил себя стоящим на коленях рядом с Ан.

– Никаких божественных штучек в моих владениях!
– раздался надо мной голос старого ублюдка.

Да что ж меня в последнее время пиздят все, кому не лень?!

Рывком поднялся на ноги. И опять чуть не упал — лес вокруг кружился, словно…

Додумать не успел.

Плюхнулся обратно на землю, ткнувшись мордой во что-то очень твердое. Кажется, в задницу Антуанетты…

***

Пришел в себя.

Первое, что обрадовало — ничего не болит. Совсем ничего. Абсолютно. Тело легкое, как после стопки полынной водки, а сознание чистое — словно его посетил лысый мужик из рекламы моющего средства. Хотя, нет, после такого я вряд ли остался бы чист и невинен…

«А ты когда-то таким был?» - прозвучал в левом ухе скептический голос.

«Не помню», - честно признался я, садясь и оглядываясь.

Я голый. Рядом голая Ан. Эх, золотце ты мое плоское… Но не будем о грустном.