Кто варит варенье в июле…
вернуться

Кабыш Инна Александровна
Шрифт:

«Это моя образцовая школа…»

Это моя образцовая школас вечнобеременными училками,с нищенством классов и холодом холла,резью звонков и немытыми вилками.Вот, проходя до конца коридора,слышу урок фанатичного пенияи тишину пионерского сбора:тихую-тихую, до отупения.Вижу перке и укол под лопатку,греческий профиль женатого физика,библиотекаршу-психопатку,сына ее, бледнолицего шизика.Вижу хрустальную Вашу указку,белую руку и стать географскую,братский газон и дырявую каску —всю эту школу родную, дурацкую.С по-деревенски большим огородом,белой капустой и красными маками,школьным народом и местным юродом,матом, стихами, любовью и драками…Вижу отличниц Наташу и Машу,ставших валютными проститутками,пруд, как две капли похожий на чашу,если смотреть из-под облака, с уткамии селезнями, стрекозами, ряскою…Вот и последний дебильный экзаменсдан и на стенке про мать нашу краскоюмасляной: «Боже! храни ее. Амен».

«Это в Токио с неба летят лепестки хризантемы…»

Это в Токио с неба летят лепестки хризантемы,а у нас, словно розга, сечет ледяная лузга:это наша зима, это вечная русская тема,это русская смерть, до которой четыре шага.Это в парках дубы, толстомясые, как баобабы,ибо снег – это мерзлое мясо на русских костях.Это в каждом дворе задубелые снежные бабы,что пасут мелюзгу да мужей-недоумков костят.Это все мы, погрязшие в русском быту, словно в блуде,ибо: кто всех сильнее на свете? Не мучайтесь! Быт.И спешат по бульварам обычные снежные люди:кто в детсад, кто в госстрах, кто в бессмертье, а кто в Массолит.Это органы зренья и духа залеплены ватой:продираем глаза, прорубаем в Отчизну окно.Только как разобраться, кто самый из нас виноватый,если белая наша Россия – сплошное пятно.

«Русская жизнь насквозь литературна…»

Русская жизнь насквозь литературна.Мы страна слова (оно наше дело).Мы живем по писаному: с листа.Я к вам пишу – чего же боле?Что я могу еще сказать?«Пишу», «сказать» – это поступок,это для Татьяны, «русской душою», дело.Да еще какое!Дело жизни.Дело судьбы.Дело женской русской судьбы.Сначала я молчать хотела…(молчать – не говорить – не делать)Чтоб только слышать ваши речи,Вам слово молвить…«Слышать», «молвить» – это тотпрожиточный минимум, без которогонельзя.Но в том-то и дело, чтоСлово – это первотолчок: оно«было в начале», а потом – былажизнь, был весь мир.Слышать – молвить – это самообман(слукавила!), точнее, это первотолчок сердца.На самом деле Татьяне как всякому русскому сердцунужен весь мир и вся жизньдругого человека.Она проговаривается:«…Была бы верная супругаИ добродетельная мать».Ваша, Онегин, супруга,Ваших детей мать:неужели Вы не поняли?(Вы – поняли:«Когда б мне быть отцом, супругомПриятный жребий повелел…»)Ибо Вы – «воля неба»(читай: написаны на небесах).Татьяна хочет, чтобы Он (егин) был для нее всем в обмен на всю себя(«судьбу мою… тебе вручаю»).Но – не пришлось.Встретившись в пространстве,разминулись во времени:условие необходимое, но не достаточное.Как в школьной теореме.И ничего не докажешь.Он в другом кругу, точнее,на другом витке,ибо круг у нас один.И все вернется на круги своя.Туда, где (в 1831 г.)«я думал: вольность и покойзамена счастью. Боже мой!Как я ошибся…»И все вернется на круги своя.Туда, где (1834 г.)«На свете счастья нет,но есть покой и воля…»Это закон русской жизни:возвращаться по кругу к тому,от чего ушел, внутри себя обернувшись на 180°.И утверждать – там,где отрицал (Онегин).И отрицать – там,где утверждал (Татьяна).И возрождать то,что разрушили.И разрушать то,что наворотили.И вечно Татьяне убеждать:«Я буду верная супруга!..»И вечно Аленушке умолять:«Не пей, козленочком станешь!..»И вечно жене голосить:«Не ходил бы ты, Ванек, во солдаты!..»Ничего не докажешь.Он все равно уйдет, выпьет,сделает по-своему.Чтоб потом вернуться.«Дожив до двадцати шести годов…»Побывав в козлиной шкуре.Без ноги или в цинковом гробу.И захочет начать сначала.И снова будет слово.Но Татьяна уже будет другая,верней, «другому отдана».И снова не встретится со своей судьбой(во времени, ибо место у нас – одно).Судьба России —это извечная не-встреча с самой собой.

«Я понаслышке знаю о России…»

Я понаслышке знаю о России,я не застала старую Москву.Но ведь живут же как-то в Хиросиме:вот так и я живу.И сколько мной получено в рентгенахи сколького уже не получить,не знаю. Но, по счастью, память – в генах:не обокрасть ее, не облучить.…В ночи безлунной раздвигаю шторыи выхожу в открытое окно,в безлюдные московские просторы;как в космосе, на улице темно.И жутко. Это время порешилокакую-то церквушку и судьбуи снежною кутьей запорошило…Прижмусь к стеклу – звезда взойдет во лбу:мой третий глаз, всевидящее око,моя планида до скончанья дней,и если прежде было одиноко,то станет так, что некуда одней.И не моргнут глаза мои сухие,когда в районе левого соскав меня войдут неслабые стихии:московский сленг и русская тоска.

«Словно живу по второму разу…»

Словно живу по второму разу:все уже было, было, было!..Словно меняю шило на мыло,хазу на хазу, рак на проказу.Снова ничья оказалась – вот чья,и под ногами все те же листья,Эк, у судьбины улыбка лисья,Эк, у любови усмешка волчья!..Снова отчизна на том же месте,ибо, как узник, бредет по кругу.Ох и послал же Господь подругу! —с кем поведешься, с тем сдохнешь вместе.

«Наверх глянешь – с веткой ветка…»

Н. С.

Наверх глянешь – с веткой ветка:накрест и – сквозь прутья – просинь.Никуда не деться: осень.Осень – золотая клетка.Эта местная, святая,вера в лучшую погоду;в братство – равенство – свободу.Эх, отчизна – золотая!..Золоченая пилюля.От житухи есть лекарство,да не стоит увлекаться…Снега, ландышей, июляждать, как передачи с воли.Да любить друг друга чаще.Будут нам златые чащитам, где ни любви, ни боли.

«Я с тобой забыла дом и век…»

Я с тобой забыла дом и век.И стихи. Стихи! – какая малость.Я смотрела на тебя, наверх,и писать рука не подымалась.Так от века: всякая женана земле всегда отыщет Бога,чтобы верить, чтоб хлебнуть сполнарая и падения. Я строгоне сужу: я ближнего щажу.…Под ногами золота несметно.Я иду. Я просто ухожу,потому что мне с тобою смертно.

«Горе мое луковое…»

М. П.

Горе мое луковое,горе от ума,муж мой блудный, мука моя,посох да сума.Не бывала замужем —я была за мужемвслед идущей (сами жевыберем и служим).Все твои пристанищазаселяла следом —декабристка та еще!Кто ведом, тем ведомдух непослушания,продиранье через…На два полушарияраскололся череп:левое и правое, —тело мира в швах.Дело мое правое —дело мое швах.Ты желанный гость, поди,там, где могут ждать.Упаси мя, Господи,побеждать…