Я даже смог убедить ее распить со мной бутылку вина.

Окруженные свечами, мы смотрели друг другу в глаза. Несколько вещей были очевидными. Во-первых, она никогда не была на настоящем свидании раньше. Она рассказывала истории, но мне тоже было о чем сказать. Она была застенчивой, ее голос был мягким, мелодичным, что привело к тому, что я замирал на каждом слове.

Во-вторых, как оказалось, хоть мы и не общались, она знала обо мне столько же, сколько и я о ней. Она упомянула о том времени, когда я набрал двадцать очков в баскетбольной игре. Она даже имена моих старших сестер знала.

Итак, то, что началось, как потрясение, закончилось тем, что мы сидели на скамейке на променаде возле Парковой аллеи и разговаривали до тех пор, пока ей не пришлось возвращаться домой. Я никогда не делал этого с девушкой. Просто... разговаривал.

Я пригласил ее на следующий день. И на следующий.

Это было незадолго до того, как мы стали неразлучны, или настолько, насколько это было возможным, дабы не узнала ее семья. Я стал экспертом в том, как прокрадываться в окно спальни. Я подписался на большее число ночных смен, так что мог видеть ее еще и днем. Ей было намного легче объяснять своим братьям, где она находится днем, ведь это было позволено.

И через несколько недель она подарила мне свою девственность. Она была застенчивой и дрожащей в моих объятьях, когда я осторожно брал ее в первый раз. Позже мы часами удерживали друг друга. Это было идеально. Она была идеальной.

А потом она ушла.

Пуф. После шести недель того, что, как я думал, продлится до конца жизни. Она бросила меня.

Никаких объяснений. Ничего.

Она просто… ушла.

Мне трудно дался ее уход, пару дней я провел в обнимку с бутылкой. Черт, я все еще терялся временами в бутылке на регулярной основе. Я пытался найти ее, пытался поговорить с ней. Но она, должно быть, изменила номер, потому что я никогда не получал ответа на звонки и смс.

Я потерял интерес ко всему, кроме своей работы и пьяного угара. Даже к девушкам.

Особенно к девушкам.

Поэтому я не хотел принимать напиток от милой блондинки в конце зала. Я ничего не хотел. Я просто хотел, чтобы меня оставили нахрен в покое.

Кеннеди

— Вперед. Спрашивай.

Я уставилась на свою сестру, закусывая губу. Я знала, что она имеет в виду. Она знала, что я хочу знать о нем. Дрю Коллоуэй. Я старалась спрашивать не слишком часто, пока меня не было.

Конечно, она мне все равно рассказывала.

— Итак… как он?

— Дрю? Он по-прежнему не пришел в себя.

Я сделала еще один глоток мятного чая.

— Он… встречается с кем-нибудь?

Она издала смешок и стукнула ее по колену.

— Я знала это! Я знала!

Я заворчала и отвернулась.

— Ты все еще его любишь.

Я пожала плечами.

— Ну и что, если так? Уже все потеряно. Кроме того, с тех пор, как я ушла, он, наверняка, побывал с дюжиной девушек.

Глаза Джейми засверкали, когда она положила в рот еще одну фалафель.

— Нет. Насколько я могу судить, он был столь же целомудренным, как монах. Не потому, что девушки не пытались. Все вокруг говорят об этом.

Я сглотнула. Это казалось… не характерным. Может быть, он имел в виду именно это, когда говорил, что влюбился в меня…

Но я выдавала желаемое за действительное. Он никогда не переставал играть в мачо. Даже после того, как мы стали близки. Я знаю это, потому что мой брат видел его с другими девушками. Я вздрогнула от воспоминаний.

— Как я объясню ему все это, Джейми? Мне нужно поговорить с ним, я никогда не планировала держать это в секрете.

— Ты должна была сказать ему в самом начале!

— Я была слишком занята, выплакивая свои глаза. Не каждый день твоя семья лишает тебя наследства.

— Я знаю, милая. Это дерьмово. Но он не виноват.

— Возможно, он не виноват, но я — та, чья жизнь изменилась. Я навсегда останусь грешницей. Не думаю, что смогу снова показаться в церкви.

— Прекрати! Этот великолепный ребенок — это чудо, и ты не можешь бороться с биологией.

Она взяла два пальца и сомкнула их вместе.

— Ты и Дрю — такие же, как они.

Я покачала головой.

— Уже нет. Это длилось всего несколько месяцев. Даже не месяцев. Шесть недель и… пару дней.

Она ухмыльнулась мне, явно ожидая, что я скажу ей, сколько часов. Я закатила глаза, и она снова покачала головой.

— Нет, извини. Я не куплюсь на это.

Я взяла последний тахини из свежей выпечки.

— Я собираюсь пойти к нему.

— Да, пойдешь.

Она взяла меня за руку и сжала.

— Он разозлится, Недди. Ты не видела его, когда уходила, а я видела. Он был похож на призрак. Ты хочешь вернуться?