– Да что решать, - поддержал меня Лысый.
– Конечно вперед. Это не Сатанаил ни разу - чего, спрашивается, отступать?

– Правильно, - сказала Машка.
– Наши взадпятки не ходят.

– Я тоже за то, чтобы идти вперед, - сказал Эпштейн.
– Но может быть, лучше сначала вернуться и попробовать установить контакт с роботами? Точнее, через них - с их хозяевами.

– Если у этих роботов есть хозяева, они нас давно засекли и изучают в деталях, - возразила Инга.
– Захотят - пойдут на контакт сами.

На другой берег в пределах видимости вел всего один мост, и оказался он чисто пешеходным. С обеих сторон на нем были устроены контрольно-пропускные пункты, да такие, что с нас семь потов сошло, пока мы перелезли через все ограждения и прошли сквозь все рамки, шлюзы и турникеты. Хорошо еще, что ничего там не работало.

– С какого берега на какой здесь не пускали?
– поинтересовался Лысый.
– Ты понял, Серега?

– Думаю, куда идем, туда и не пускали, - сказал я.
– Вернее, пускали, но сильно выборочно.

– А зачем такие сложности, если на той стороне полно аэрокаров? Сел и махнул по воздуху.

– Ага, и над срединой реки тебя подбила управляемая компьютером зенитка.

Район в эко-стиле выглядел фешенебельно даже сейчас. Застроен он был скромными по размеру особняками вперемешку с многоквартирными домами в два, три и четыре этажа.

– Нам лучше идти вниз по реке, - сказала Инга.
– Будем помаленьку приближаться к хоулу - он в той стороне. Но мне кажется, там море.

По дороге мы заходили в особняки, осматривали квартиры. Район был явно элитным, и в то же время его жители ненужную роскошь не жаловали.

– Все комфортабельно, но скромно, - сказала Даша, когда бродить по жилищам любителей экологии нам надоело.
– С того берега сюда, наверно, прислуга ходила. Только не поняла, зачем здешним была прислуга при таком уровне автоматизации.

– Может, ради общения, - отозвался я.
– Чтоб верхи от низов не отрывались.

– А мне кажется, вы ошибаетесь, - сказала Инга.
– Вы в привычных категориях судите, но это не выглядит районом богатых буратин. Скорее - местом компактного проживания тонких ценителей прекрасного.

На одной из улиц Лысый обнаружил исправную и не слишком заржавевшую велорикшу, в которую мы тут же сгрузили свои рюкзаки, договорившись крутить педали по очереди.

Набережная имела вид запретной зоны. От реки ее отделял высокий сплошной забор из сетки, а от домов - такой же забор, но с редкими воротами. Вряд ли ее когда-нибудь использовали для прогулок - скорее всего, мы были первыми.

Единственный большой остров в устье реки целиком занимал форт, а может, это была тюрьма. Набережная поворачивала и несколько километров шла по берегу моря, заканчиваясь у военной базы или просто похожего на нее объекта, обнесенного по периметру все тем же сетчатым забором. Дальше тянулся широкий дикий пляж, и мы пошли по нему, бросив велорикшу, колеса которой не были приспособлены к передвижению по песку.

Еще через пару километров пляж стал уже, справа появились скалы. Забравшись на одну из них, Лысый сказал, что никаких следов цивилизации впереди не наблюдается. Море так и манило искупаться, и мы не стали отказывать себе в удовольствии. Выбравшись на берег, решили никуда больше сегодня не ходить, - во-первых, устали, во-вторых, не знали, куда идти. Хоул за морем, сказала Инга, и надо сперва придумать, как до него добраться.

– Зря мы в эту сторону пошли, - сказала Даша.
– Если в городе был порт, он там, где многоэтажки.

– Теперь хорошо рассуждать, когда разведали, что в этой стороне, - ответил я.
– Стоянки для яхт следовало искать как раз здесь.

– Может, стоянки дальше?

– Давайте завтра проверим.

На следующий день мы прошли по пляжу километров десять. Скалы справа чередовались с рощицами пальм. Впереди на берегу что-то темнело - подойдя ближе, мы обнаружили, что это большое, искусно сделанное каноэ, украшенное рисунками и резьбой.

– Плавсредство как произведение искусства, - сказал Лысый, глядя на него.
– Не просто мастера трудились - настоящие художники.

– Надо поймать хоть одного и спросить, где весла, - сказала Машка.

– Плыть на каноэ через море было бы опрометчиво, - заметил Эпштейн.
– Мы даже не знаем, какого оно размера. Вдруг это океан.

– Зачем сразу через море. Вдоль берега на нем было бы в самый раз. Все лучше, чем ногами песок месить.

За береговыми скалами высилось нечто искусственное, и мы с Дашей вскарабкались на ближайший утес, чтобы глянуть, что это. Посмотреть - посмотрели, но ни к какому выводу не пришли. Конструкция стояла далеко и напоминала задранный к небу напольный вентилятор, только километровой высоты.