Выбрасываю окурок в урну и сажусь за руль.

— Спасибо, тетенька, — произносит мальчишка, когда я выруливаю со стоянки и наблюдаю в зеркало заднего вида его довольную физиономию.

— Во-первых, я тебе не тетенька, — произношу строгим голосом. — А во-вторых, это кто ж тебя воровать научил?

— Так мы это, — запинается паренек. — Поспорили. Мы бы все вернули, честное слово.

— Знаешь, есть такая книжка под названием Уголовный кодекс? — вижу, как мальчик опускает глаза вниз и начинает громко сопеть. — И ваша шутка попадает под статью 213 — Хулиганство. Реальный срок можно получить. В тюрьму захотел?

— Нет, — тихо отвечает мальчишка. — Я больше так не буду, честное слово.

Глядя на его поникший вид, у меня пропадает всякое желание и дальше проводить воспитательные беседы. Нет ни сил, ни желания. Вот сейчас сдам его родителям, пусть они воспитывают свое чадо.

— Звать тебя как? — спрашиваю, наблюдая в зеркало, как мальчик оживает.

— Максим Романов. Можно просто Макс. А тебя?

— А меня Дарина, — поднимаю правую руку ладонью вверх, а мой юный спутник пожимает ее по-мужски. — Очень приятно, — снова возвращаю руку на руль. — Адрес диктуй, куда везти тебя.

— Улица Кирова, дом двадцать четыре, — выдает Макс.

Что-то смутное всплывает в голове, но никак не могу понять, откуда мне знаком этот адрес. Может, кто по делу проходил, всех ведь не упомнишь.

— Родители дома? — продолжаю допрос.

— Нет, — тяжело вздыхает пацан. — За границей.

— А с кем ты тогда живешь, стесняюсь спросить?

— Со старшим братом, — очередной печальный вздох. — Он меня убьет.

— Конечно, убьет, — усмехаюсь, но, снова глядя в зеркало, как Макс в очередной раз поникает, заканчиваю уже мягче: — В переносном смысле, имею в виду. А я поговорю с ним, чтобы сильно не ругался. Лет тебе сколько?

— Через месяц пятнадцать исполнится, — тяжело вздыхает, шмыгая носом.

— Взрослый уже, должен понимать, что воровать нехорошо. Ладно, не грусти, сейчас что-нибудь придумаем. Не дам тебя в обиду, но ты мне должен пообещать, что больше так делать не будешь.

— Честное слово, не буду, — снова воодушевляется мальчишка, а я тем временем паркуюсь возле нужного дома.

Мы выходим из машины и направляемся ко второму подъезду.

— Квартира какая? — спрашиваю, когда подходим к лифту.

— Шестидесятая. Это на пятом этаже.

И снова какая-то загадочная мысль приходит в голову о том, что мне знаком этот адрес, но хоть убей, не могу вспомнить, откуда. Точно знаю, что ни разу не была в этом доме.

Макс достает из кармана ключ, вставляет в замок и проворачивает. Первым заходит в квартиру, и, пока я закрываю дверь, слышу знакомый мужской голос:

— Где тебя носит?

Резко разворачиваюсь, а мои глаза округляются.

— Балабанов? — только и произношу, потому что чувствую, что дар речи сейчас пропадет окончательно. — Ты что здесь делаешь?

— Вообще-то, я здесь живу, — произносит грозно Пашка. — А вот что ты здесь делаешь? Еще и с этим балбесом. Что уже натворил, чудовище? — обращается к Максу, а тот опускает глаза вниз и начинает громко сопеть.

Обнимаю мальчика за плечи, прижимая к боку.

Видимо, материнский инстинкт дает о себе знать, иначе я не могу объяснить своего поведения. Хочется защитить Макса, а Пашке наоборот дать по шее, чтобы не орал на брата. Тоже мне, воспитатель выискался.

Наверное, пора рожать, как когда-то сказала моя любимая подружка Анька. Что-то слишком жалостливой ставлюсь в последнее время.

— Я, это, — запинается паренек, поднимая на меня глаза, видимо, в поисках защиты. Еще бы, после такого крика я бы на его месте заикаться начала. — Провинился, — выдает негромко на выдохе и опускает взгляд в пол.

— Немного, — подтверждаю его слова. — Но он больше не будет.

— Достал ты меня, — снова орет Балабанов, а мальчишка прижимается ко мне еще теснее. — Свалился на мою голову, как будто мне заняться больше нечем, как сопли тебе вытирать! В интернат сдам, — выдыхается Паша, а его брат в ответ шмыгает носом.

— Ты полегче на поворотах, — грозно выдаю, глядя на Балабанова. — И грозить тут всем завязывай.

— Да потому что надоел он мне, — не унимается Пашка. Ох, и крикливый же он, честное слово. Как-то раньше за ним такого замечено не было.

Искры летят в разные стороны, того и гляди, Паша взорвется не на шутку. Но мысли об интернате начинают меня пугать. Надеюсь, он ляпнул это сгоряча, а то я уже боюсь их вдвоем оставлять.

— Тебе же сказали, что я больше не буду, — выпаливает Макс.