Похожее разоблачающее отношение чувствуется и в разговорах о работе, если они возникают в третьем месте. Кеннет Рексрот обнаружил, что мужчины в регионе нижних Аппалачей использовали слово scissorbill («отщепенец») и употребляли его с большим презрением [91] . Для них «отщепенец» – это простак, работник настолько наивный, что он верит, будто босс только и думает что об интересах подчиненных. Большинство из тех, кто использует данное слово, – не профсоюзные лидеры, но при этом они не относятся к своей работе цинично или с апатией. Они говорят другим рабочим, как говорят супругам: «Держись достойно. Не выдвигай нереалистичных требований к жизни».

Несмотря на все подшучивания, глупости, нерешенные споры, шутки и легкую болтовню третьих мест, в них приобретается определенное видение жизни, и, поскольку оно развивается в беспристрастной атмосфере, невозможной в домашнем и рабочем окружении, оно особенно ценно. Эмерсон хорошо выразил эту мысль, когда написал, что жизнь состоит не в критике и не в интеллектуальности, а в упорстве [92] . Люди могут жаловаться, осуждать, философствовать, но чаще всего они стойко продолжают преследовать свои цели. Коллективная мудрость обитателей третьих мест состоит в том, что люди продвигаются дальше всего, когда не выдвигают эгоистических или нереалистичных требований к жизни и окружающим. В этих кругах мудрость, основанная на опыте, господствует над любым другим видением, вступающим с ним в противоречие.

Здоровый взгляд на жизнь, культивируемый третьим местом, многим обязан смеху и юмору, которые порождаются в нем. Смех, как утверждают эксперты, полезен; он несет терапевтический эффект. В таком случае третье место – это настоящий терапевтический центр уже на одном этом основании. А если принять во внимание еще частоту смеха и поводы для него, то терапевтическое значение здесь становится очевидным.

Дом, рабочее место и уж точно общественные зоны, которые мы преодолеваем с угрюмым лицом, чаще всего не наполнены звоном от смеха. А третьи места – звенят. Какой-то забытый шутник однажды окрестил сумасшедший дом «академией смеха»; подобное сравнение было не только неточным и неуместным – автор не заметил настоящих академий смеха, которыми являются третьи места страны. Их обитатели день ото дня смеются больше, чем в любом другом окружении, не говоря уже о некоторых заведениях, где официально предоставляется развлечение. Было отмечено, что средний американец смеется около пятнадцати раз в день [93] . Пятнадцать раз в час – такой была бы сдержанная оценка относительно смеха посетителей третьего места в не самый «горячий» день. Я не удивился, когда в недавнем сплошном исследовании таверн в маленьком городе на Среднем Западе обнаружил, что чем больше данная таверна соответствовала остальным критериям, связанным с третьими местами, тем больше в ней слышалось смеха [94] .

Что порождает этот смех? Хотя иногда происходит обмен анекдотами, от них мало что зависит. Анекдот или заготовленная шутка – это в большей степени гамбит аутсайдера, исторически сложившаяся уловка бродяги или коммивояжера, который знает о силе смеха, но не знает, что именно вызовет смех в конкретном месте. Анекдот – это юмор из вторых рук, и многие из тех, кто любит посмеяться, вообще не интересуются ими. Анекдот зависит от вымышленной ситуации и юмора, основанного на мелких «ловушках» для разума и эмоций. Более того, большинство людей не умеют хорошо рассказывать анекдоты, и в третьих местах средний человек никогда не подходит к занудству ближе, чем когда рассказывает анекдот.

Завсегдатаи намного больше ценят юмор из плоти и крови или такой, где замешаны реальные люди и ситуации. Реальность (чем более непосредственная, тем лучше) – это золотая жила, из которой можно извлекать бесконечное количество смеха и юмора. В отличие от анекдота, который умирает с фразой-кульминацией, смех, основанный на реальных ситуациях и людях, нарастает как снежный ком. Одно юмористическое замечание вызывает другое по мере того, как собрание начинает чувствовать интерес к данной теме, и часто залп смеха с болезненной точностью попадает в тех, кто только что смеялся над другими.

Хотя, может быть, и банально говорить о важности умения смеяться над собой и над трудностями жизни, эта способность у многих отсутствует. Юмор помогает нам преодолеть разочарования, лишения и претензии, которые огорчают наше повседневное существование. Как недавно выразился Джейкоб Левин, «юмористическое отношение – это… состояние ума. В этом состоянии человек укрепляет свою неуязвимость и отказывается подчиняться угрозе или страху. Опять же, Фрейд выразил это лучше: “Юмор не покоряется судьбе, он упрям и означает не только торжество Я, но и торжество принципа удовольствия, способного утвердиться здесь вопреки неблагоприятным реальным обстоятельствам”» [95] .

Значительная часть юмора в третьих местах строится на характерной невежливости, которая на самом деле передает привязанность. Привязанность передается с помощью юмора и обладает преимуществом искренности в этом мире, где значительная доля вежливости имеет характер проформы. Например, одна из стандартных форм приветствия, употребляемая тем, кто только что зашел в третье место и встретил там «кореша», – это восклицание со следующим содержанием: «Знал бы, что ты здесь, – прошел бы мимо». За этим может следовать достаточно колкий допрос: «Ты вообще когда-нибудь работаешь?», «Она тебя снова выперла?», «Не мог найти кого-нибудь другого, чтобы ему надоедать?» – а в отношении хозяина или хозяйки заведения: «Почему вы продолжаете его впускать?!», «Что у вас вообще за заведение?!», «Думали когда-нибудь об остальных посетителях?!» Естественно, ничего из этого не было бы озвучено, не будь там других, которые бы это услышали.

В этих персональных экскурсиях в низкий юмор сообщается многое. Жертва и нападающий знакомы уже некоторое время. Их отношения достаточно крепки. Приглашение на дуэль острословия повторяется вновь и вновь. Здесь существует братство. «Любишь меня – люби моего приятеля». «Приободритесь, парни, я пришел, чтобы повеселиться». «Присоединяйтесь!»

Обычная грубость оскорбляет жертв. В третьем месте многое из того, что говорится, звучит как грубость и тем самым усиливает смысл сказанного, однако делается это из соображений доставить удовольствие и передать силу братских связей. Еще один пример: когда кто-то не согласен с тем, что сказал другой, то как он должен отвечать? В более контролируемой и приглушенной обстановке повседневной жизни тот, кто не согласен, может притвориться, что не услышал сказанного. Или же может выдвинуть взвешенный и обоснованный контраргумент. Может быть, этот человек помрачнеет и выразит этим свое неодобрение говорящему. Однако в третьем месте он, скорее всего, ответит энергичным выпадом: «Да ты совсем из ума выжил! Давай-ка я проясню тебе кое-что о жизни».