— Что ж… — вздохнул как-то обреченно, сжал кулон в руке, затем мрачно, почти с иронией изрек: — В моем роду все наследники трона проходят инициацию по достижению двадцати лет, первая ступень — выбор стихии — или ты выбираешь, или она тебя. Мне повезло… почти. Я выбрал лед и воду, а меня выбрал огонь. Сначала он был слаб настолько, что казалось, спит или дремлет. Однако с каждым прожитым годом приходило осознание, что огонь не дремлет, он конфликтует исподтишка с основной стихией. Он мешал мне, превращая в пар все, что создавалось. И Оракул Дерадмиина озвучил свое пророчество, что по достижении определенного возраста я смогу примирить обе стихии, но для этого следует искать недостающее звено в цепи… вторую половину. Единственную. Ту, что я смогу назвать сианой. Моей сианой, моей нареченной.

Гнев и раздражение проходили по мере его рассказа, а глаза становились на моем лице все шире, и рот почти приоткрылся от удивления. Да только когда он глянул на меня так, что озноб прошиб и щеки вспыхнули краской, рот захлопнула и бухнулась на диван.

— Э-эм… вы хотите сказать… — растерянно переводя взгляд от темнеющих глаз куратора на его руку, с запинкой и с недоверием проговорила, — что вы… что я… о, нет!

Закрыла лицо руками и замолчала, кусая до боли губы от досады и внутреннего яркого ощущения, что я в западе. А еще появился страх, что мне не дадут вернуться домой, к маме. Я не услышала или не захотела услышать голос, который что-то пытался объяснить мне. И только резкое и почти злое — «Огни, почему «нет»?» — отрезвило, заставило спрятать паническое желание сбежать.

Вскинула голову и сквозь слезы сипло переспросила:

— П-почему н-нет что?

Спинка кресла, в которую вцепились сильные пальцы мужчины, покрылась инеем. Куратор резко оттолкнулся от него и сделал пару шагов в мою сторону. Я невольно сжалась и даже ноги поджала под себя, забравшись с ними на диван и пытаясь отклониться от мужчины подальше.

— Огни!! — еще более возмутился куратор и полыхнул алым взором.

— А вы… вы не давите на меня авторитетом! — задыхаясь, произнесла быстро.

— Да и не собирался, — сдержанно ответил и лишь соприкоснулся с диваном, намереваясь сесть, как я с визгом вскочила и отбежала за рабочий стол куратора, в панике наблюдая, как диван покрывается изморозью, а кожаный материал трещит, леденея.

Эр-Гро резко отдернул руку от глыбы льда, в которую превратился диван, и удивленно посмотрел на меня.

— М-да. — Почесал подбородок, бросая в мою сторону хмурый взгляд, затем вдруг поднял руку и вызвал кого-то по передатчику.

Все так же не спуская с меня взгляда, спрятал кулон в кителе, и тихо, словно стараясь меня не пугать, произнес, не пряча лица за маской, и даже попытался улыбнуться.

— Должно быть, это ты так на меня влияешь… одно твое присутствие усмиряет мой внутренний огонь, и он уступает первенство моей родной стихии, а та давно ждала своего шанса… Это все довольно необычно. И видимо мне придется провести несколько сеансов медитации в твоем присутствии.

— Верните меня в группу, — тихо и как-то жалобно простонав, обхватила себя руками.

— Огнеда, я уже говорил, что это не обсуждается, — улыбка сошла с его лица, сменившись каменным выражением. — И придется что-то решать насчет твоего пребывания на базе. До первого боевого крещения группы огневиков осталось две-три недели по вашему земному времени, после прохождения испытания справившиеся кадеты будут направлены на следующую военную базу…

— А я? И как группа без меня справится? — попыталась воззвать к разуму явно сошедшего с ума куратора. — Послушайте… черт, — запнулась, опять не зная, как к нему обращаться, если назову опять Дамьяном, это же почти капитуляция, разве нет?

— Так меня еще не звали, — вдруг фыркнул Эр-Гро, и двинулся ко мне, а я от него. Да что же это такое?!

— Не подходите! — воскликнула, хватая со стола планшетник куратора. Замахнулась, и процедила: — Я не давала вам повода! Никакого! Оставьте меня в покое… верните в группу! Я кадет Космической военной Академии и гражданка Евразийского Альянса Земли! У вас нет прав на меня… никаких!

— Огни, милая, успокойся, — остановился, наклонил голову набок, рассматривая как забавную зверушку, и поднял руку в примиряющем жесте, — положи планшетник… он тоже хрупкий.

— Вы же мой не пожалели?! — рассердилась я, и снова замахнулась. — И я не ваша милая! И…

Глянула в сторону двери, услышав, как та открывается, и едва не проморгала движение куратора в мою сторону. Отбежала за диван, который уже начал подтаивать, и зарычала, чувствуя, что сейчас сорвусь:

— Пусть ваш цербер отойдет от двери!

Тот, о ком я говорила, замер в дверном проеме, приготовившись уже отразить или смягчить удар, помня полученный от меня урок, однако с места даже и не подумал сдвинуться.

— Мой хэйдар, — обратился он несколько озадаченно к куратору, — а что происходит?

— Это мое личное дело! — Огрызнулся Эр-Гро, и уже ко мне. — Огнеда, не глупи. Я не сделаю тебе ничего плохого. Подойди ко мне.

— Нет! — помотала усердно головой, борясь не столько с истерикой, сколько с диким желанием грохнуть этот злосчастный планшетник об стену или пол.