Голос куратора был спокоен, на первый взгляд, однако я уловила странные напряженные нотки. Поморщилась, осознав, что сигурн Эр-Гро злится и довольно сильно. Однако главным вопросом этого утра, если сейчас и правда утро, заключался в том, что я делаю в жилом боксе моего куратора, а точнее в его постели?!

Привела себя в порядок, одевшись в платье странного покроя. Оно оказалось длинное в пол, из незнакомого материала бледно-голубого оттенка, довольно плотного и жесткого, отчего фигуру скрыло полностью, с узорами понизу черного цвета, воротничком-стойкой и длинными рукавами. Посмотрела на себя в отражении зеркальной поверхности на двери в ванной — строгость и аскетизм. Хм, ну и вкус у куратора. Скромный образ завершили туфли без каблуков — почти балетки, и лента для волос, которой переплела косу и закрепила концы волос.

Самое радостное для меня оказалось, что рука уже без повязки и полностью восстановилась. Интересно, за счет чего произошла такая ускоренная регенерация? Может дело в той самой странной резиново-тягучей повязке? А вот самое неприятное — я помнила вчерашние свои чудачества, особенно после одного бокала вина, а вот потом… Неужели провалы в памяти имеют свойство повторяться?

Вышла в соседнюю комнату и поняла, что нахожусь в том самом райском уголке — розарий и небольшой садик, в котором я уже завтракала двое суток назад. За тем же столиком сидел мрачный куратор, в смысле с мрачной маской на лице, и барабанил пальцами по столешнице.

Обратил на меня внимание и тут же поднялся.

— Как себя чувствуешь? — хрипловато спросил и прочистил горло.

Хм, а ведь кто-то же меня переодевал… снова. И так пожалела, что он спрятал выражение глаз, любопытно же, понравился ему мой танец или нет, и как он на него подействовал?

— Спасибо. Нормально. В смысле, как убитая, — пробормотала в ответ, и сделал маленький шажок в его сторону.

— Ничего не болит? — снова озабоченность в голосе.

— Н-нет, а что?

— Кофе? — вдруг переменил тему, отодвигая для меня стул. — Тебе очень идет наш национальный наряд.

— Да? А что это? Платье?

— Рукра… да, платье. Хм, — запнулся вдруг, и замер с отодвинутым стулом. — Садись.

Я послушно присела на стул. Мужчина остался стоять за моей спиной, как неожиданно положил руку в перчатке на мое плечо, сжав его слегка, произнес:

— Огнеда, я должен объясниться… может, надо было сделать это сразу. Но… мы мало времени знакомы, ты могла и не понять.

— А мы и сегодня знакомы… мало, — вставила я.

Мне не нравилось, что он так близко стоит и трогает меня. Или меня это скорее беспокоит? Волнует?!

— Конечно, ты права.

Наконец-то отошел и сел напротив.

— Кстати, — решилась я, — а почему я… хм, почему я оказалась не у себя?

— Ты не помнишь? Хотя, наверное, нет. Я тебя принес к себе… Нельзя было, чтобы кто-то вообще узнал. Ты сожгла свою гостиную. Мы еле пробились к тебе. Если честно, не ожидал, что ритуальный напиток так подействует на твой огонь.

— К-какой ритуальный напиток? В том бокале?

— Хм, — промычал что-то неразборчиво, почти виновато, и снял маску с лица, как будто тень слетела.

Налил мне кофе из кофейника, и придвинул чашечку с тарелочкой поближе.

— Пей. Потом поговорим.

И тоже взял свою чашку, отхлебнул, не спуская взгляда, который словно ощупывал мое лицо, касался мягкими мазками, неощутимо, но краской я все же вспыхнула. Его взгляд настораживал, ибо казалось, что мои глаза, щеки, лоб, нос и губы горят от ментальной ласки, почти намека на нее.

Кофе пили в полном молчании, я же елозила на месте от нетерпения. Любопытно было до одури. Как-то на второй план отошли все моменты, связанные с практикой. Сейчас больше всего волновал вопрос — что за ритуал и почему именно я была избрана для этого действа?

Как только я допила кофе и вытерла рот салфеткой, куратор поднялся, затем пригласил следовать за ним в его кабинет. Понимая, что не в моих силах в данный момент изменить ситуацию или как-то повлиять на нее, взяла себя в руки, вздохнула глубже и прошла следом. Стол мой исчез, наведя на одну мысль — я лишилась работы. Опустившись на диван, сцепила пальцы рук на коленях в замок и опустила на них взгляд. Настроение стремительно летело в темноту, ибо если нет работы, а денег все еще должна, то страшно становится, как отдавать-то? Куратор тоже молчал, усевшись напротив в высокое кожаное кресло, маску правда на лицо не вернул, но при этом казался предельно собранным.

Не выдержав напряжения из-за затянувшейся паузы, подняла глаза и вздрогнула. В его взгляде было что-то хищное, нечто такое, отчего инстинктивно хочется сбежать или спрятаться.

— Огнеда, ответь предельно откровенно на мои вопросы, — вдруг заговорил Эр-Гро, едва я снова спрятала взгляд под ресницами.

Пришлось молча кивнуть. У меня мурашки от его взглядов забегали, и что-то такое под ложечкой засосало, что предчувствие свернулось в спиральку и вот-вот развернется каким-то ужасным открытием.