— Как же так, Анзор?! — в третий раз повторила женщина.

— Рана как будто не выглядит серьёзной, — попыталась утешить её Ксения.

— Не судите о том, в чём ни черта не смыслите, мисс всезнайка! — зло бросила ей через плечо хозяйка бункера.

Ксения прикусила язык: если женщина обитает в подземном бункере, замаскированном под электроподстанцию, и держит псов, натасканных на людей, пусть и заражённых, то с ней лучше не спорить, во всяком случае пока не поймёшь до конца, с кем имеешь дело.

Они спустились вниз. Только здесь, при электрическом освещении, Ксения, наконец, смогла хорошо рассмотреть лицо своей спасительницы. Они были примерно ровесницами. Разве что из-за крайней усталости и долгого пребывания под землёй новая знакомая выглядела болезненно: бледная с землистым оттенком кожа, набухшие мешки под глазами, синяя прожилка пульсирует на виске. А так ничем не примечательная внешность: тёмные короткие волосы зачёсаны за уши, обнажая большой чистый лоб, умные глубокие глаза, а вот губы тонковаты и вдобавок поджаты, что свидетельствует не о самом мирном характере хозяйки подземелья. И всё же она спасла её.

— Разрешите мне пожать вашу руку! — в порыве самой искренней признательности попросила Ксения. — Вы даже представить не можете, как я вам благодарна.

— Могу, милочка, могу… — отстраняясь от Звонарёвой, озабоченно проговорила хозяйка бункера. Она посвятила Ксении в глаза фонариком, пристально вглядываясь ей в зрачки. И не слишком приветливо сказала:

— Потом поручкаемся. И большая к вам просьба, милочка, постарайтесь пока поменьше разговаривать, чтобы частички вашей слюны не попали мне на лицо.

Заперев собак в специальном вольере, Зоя повела найденную в парке женщину за собой. Здесь под землёй было очень тихо, как в склепе. Впрочем, это был очень уютный, хорошо оборудованный склеп. Строители убежища позаботились даже о том, чтобы в отсутствии окон и дневного света пространство всё же действовало успокаивающе на своих обитателей. Повсюду стояли кадки с декоративными растениями и цветами. Шум шагов скрадывало толстое, мягкое покрытие. Излучающие мягкий свет европлафоны над головой, пёстрые ковровые дорожки в проходах и обитые панелями по красное дерево стены и двери создавали ощущение хорошего купейного вагона. Едва слышно гудели кондиционеры, закачивая свежий воздух с поверхности. Здесь, под землёй, на глубине двух десятков метров кажется теперь было лучшее место в Москве.

— А у вас тут ничего, уютно, — произнесла Ксения.

— Угу, — кивнула мужиковатая хозяйка бункера и поинтересовалась не оглядываясь через плечо:

— Кстати, должна вас спросить. Надеюсь, вы не служите в иностранной спецслужбе или в какой-нибудь газете, потому что шпионам и журналистам вход сюда запрещён — объект имеет статус режимного.

Ксения на мгновения растерялась, не понимая, шутка это или всерьёз. Но на всякий случай поспешила заверить:

— Нет, что вы…я не по этой части.

Зоя завела её в небольшую операционную и предложила раздеться, а потом лечь на операционный стол.

— Я должна осмотреть тебя. Выкидыш, — это не шутка. Вам обязательно нужно сделать выскабливание. Медлить в такой ситуации нельзя, так как упущенное время чревато неприятными последствиями и даже сепсисом.

Зоя вышла ненадолго и вернулась в лёгком медицинском костюме, который был почему-то чёрного цвета. Даже марлевая маска! Что выглядело довольно зловеще. Она тщательно вымыла и простерилизовала специальным раствором руки, после чего натянула хирургические перчатки из тончайшего латекса. И только после этого приступила к осмотру.

— Кстати, теперь можете говорить свободно, — усмехнулась Зоя через маску.

…Закончив осмотр, хозяйка бункера сменила перчатки и села за стол что-то записывать. По ходу дела она спросила, не оборачиваясь:

— Кстати, вы ликвидировали объект 216?

— …Да — чуть поколебавшись, соврала Звонарёва. Даже по затылку женщины Ксения почувствовала, какую боль причинила ей этим своим «да».

— …У Сергея не было шансов, — произнесла Зоя после долгой паузы. — …Он был моим мужем.

Повеяло холодом, Зоя снова надолго замолчала.

Ксения невольно покосилась влево. В свете лампы из стеклянной банки с раствором на неё смотрели мутные зрачки покойника. Почти покойника. У отрезанной головы слегка подёргивались лицевые мышцы и ритмично приоткрывался рот.

Заметив ужас гостьи, Зоя встала чтобы задёрнуть занавеску, отделяющую шкафы с анатомическими препаратами. При этом она сочла нужным пояснить:

— Вынужденная ампутация спасла ценный материал для исследований: уверена, что мой коллега не стал бы возражать, ведь мы все готовы к самопожертвованию ради науки.