— Ты?.. — с полуоткрытых в недоумении губ слетает ошеломленный вопрос. На пол с глухим стуком падает расческа. В сверкающих удивленно-распахнутых глазах, как яркие слайды, мелькают все обуревающие её эмоции и потрясенный шепот любимой женщины пробирается колкой волной Владу за шиворот. — Ты что здесь делаешь?

Кажется, целую вечность он не слышал её голоса — он музыка для его истосковавшегося по ней сердца.

— Знаешь, то же самое хотел спросить у тебя, — слова комками застревают у Влада в горле. Говорить спокойно так же тяжело, как и сдерживать сумасшедший порыв броситься к ней, обнять и зацеловать до остановки пульса. — Что ты здесь делаешь, Аня?

— Я?.. — она медленно пятится назад наивно хлопая своими крыльями-ресницами. — Я первая спросила.

— А я второй, — настойчиво продвигаясь вперед и закрывая за собой на замок дверь, улыбнулся Влад, мягко и осторожно наступая на сбитую с толку, сконфуженную женщину.

— Я…я… у меня здесь дела, — она мятежным взглядом метнулась по немым стенам, словно искала у них поддержки, потом зябко поджала пальцы на босых ногах и испуганно посмотрела на Влада.

— Врешь, — он резко поднял её с холодного кафельного пола и, пронеся через холл в комнату, поставил на ковер.

По телу стремительной волной разливается жар от ощущения в его руках теплой трепещущей женщины, и голова начинает кружиться от тонкого цветочного аромата геля для душа, которым пахнет её кожа.

— Ты…Ты что себе позволяешь? — слабо отталкивая от себя Влада, как-то жалко и неубедительно возмутилась Аня, не зная куда спрятать зардевшееся лицо.

— Зачем ты приходила на бой? — игнорируя её смущение и попытку ускользнуть, Влад захватил в ладонь Анин подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — И не говори, что тебя там не было.

Зрачки её испуганно расширяются, а дыхание становится частым, прерывистым. Она так трогательна в своей неподдельной растерянности, что у Влада путаются мысли, от несносного желания прижаться губами к синей жилке, нервно бьющейся на её шее.

— Ну, хорошо…была, — неожиданно сдается Аня. — Извини… Не удержалась. Захотела увидеть воочию, как ты поставишь на место этого выскочку, — она улыбнулась. Фальшиво. С легким вызовом. Почти с небрежностью. Стараясь показаться Владу непринужденной и раскованной. Пряча за своей напускной невозмутимостью себя настоящую и свои истинные чувства.

— Да-а-а? — недоверчиво потянул Влад, жадно всматриваясь в её любимое лицо. — Так ты поэтому почти весь бой с закрытыми глазами просидела?

— …Я… Я не люблю смотреть на драку, — её оправдание получилось таким нелепым, что Влад невольно улыбнулся.

— А ты и не смотрела, ты молилась за меня все шесть раундов. Почему, Аня?

— Откуда ты?!.. — она в замешательстве нервно вцепилась ломкими пальцами в ворот своего халата и, избегая смотреть на Влада, затравленно уставилась в пол. — Я просто волновалась…

— Ты опять мне врешь, Аня, — Влад погладил пальцами её бледную скулу, мягко очертил овал нежного лица, провел подушечкой большого пальца по подрагивающим губам. — Зачем? Я ведь видел, что с тобой творилось… Ты не просто волновалась…

— Тебе, наверное, следует уйти… уже очень поздно, — Аня сделала шаг в сторону, дергано кутаясь в махровый халат, словно он был её последней опорой и защитой в этой жизни. — Неприлично ночью оставаться в номере наедине …

— Ты опять пытаешься закрыть пальцем солнце, Аня? — не дал ей договорить Влад. — Но я никуда не уйду на этот раз, пока не услышу от тебя того, зачем пришел.

— И что ты хочешь от меня услышать? — еще сильнее стягивая края халата, трусливо спросила Аня.

— Правду, — предельно спокойно ответил Влад. — Правду, которую ты хочешь скрыть от себя и от меня. Что я тебе не безразличен, так же как и ты мне. Дай нам шанс, — ласково провел ладонью по её искрящимся волосам он, — один единственный шанс быть счастливыми…

— Ты не понимаешь, я даю тебе шанс, — лихорадочно сверкая глазами затараторила Аня. — Шанс быть счастливым! Однажды, ты встретишь юную, чистую, удивительную, и захочешь завести с ней семью, детей…

— Я встретил тебя: не юную, но удивительную, чистую, нежную, — мгновенно возразил Влад. — Почему я не могу сделать этого с тобой?

— Я старше тебя, я не гожусь на эту роль! — отчаянно выкрикнула Аня.

— Аня, тебе самой не смешно? Меньше года разницы между нами дает тебе право считать себя списанной старой шестеренкой?

— Это сейчас год тебе кажется мизерным и незначительным, но когда тебе будет сорок, а мне сорок один ты будешь мужчиной в расцвете сил, а я разбитым корытом, повисшим на твоей шее удручающей обузой!