Влад не догнал её ни через пять минут, ни через десять, и даже когда она стала возвращаться обратно, его высокая крепкая фигура и близко не маячила на горизонте. В город на этот раз она тоже ехала без привычного сопровождения.

Когда он не появился на пробежке и на следующий день, в Аниной голове застучали тревожные молоточки. Конечно, у такого человека, как Вольский, могли быть неотложные дела или срочные поездки, и все же подспудно отгоняя от себя эту мысль, Аня непрестанно думала, не случилось ли что-то с её вездесущим настырным соседом.

'Да какое мне дело, чем он занят?' — упрямо говорила себе Аня, подбегая к воротам своего дома. Совесть почему-то была с ней не согласна, неуклонно пеняя ей, что Вольский бы так никогда не поступил. Исчезни Аня на несколько дней, он обязательно бы позвонил и поинтересовался, не случилось ли с ней что-то. Его слова о том, что он не бросает друзей в беде, Аня почему-то запомнила очень хорошо.

Помявшись в нерешительности несколько секунд, она, отбросив все колебания, двинулась вверх по улице в сторону дома Вольского. Калитка оказалась запертой, на звонок никто не ответил, да и внешне в доме не наблюдалось никаких признаков присутствия хозяина.

Вернувшись к себе, Аня плюнула на свои устоявшиеся годами принципы и, вытянув из сумки телефон, набрала номер Влада, радуясь, что Вольский его предусмотрительно забил в её контакты.

— Аппарат абонента временно недоступен или находится вне зоны доступа, — возвестил из трубки монотонный голос робота.

Тошнотворно-гадкое чувство выползло из глубин памяти и, как скользкая мокрица, поползло по нервным окончаниям мышц. Много лет назад она уже слышала эту же самую фразу, и с тех пор реакция на нее была всегда однозначной — страх. Липкий. Мерзкий. Заставляющий переворачиваться все внутри и вызывающий приступ неконтролируемой паники.

Дрожащими руками Аня снова набрала номер, но ей опять ответил автоответчик. Она села на диван в гостиной, потому что ноги внезапно подкосились, стали словно две деревянные чурки — неподъемные и негибкие. Судорожно сглотнув, Аня метнулась взглядом по стенам, пытаясь зацепиться за что-то, чтобы обрести внутреннюю опору и хоть немного успокоиться.

Мысли вдруг стали путаться и в голове воцарился невообразимый хаос и бардак.

Телевизор!

Зрение выловило плазму, и пальцы сами собой схватились за пульт, беспорядочно и невпопад нажимая кнопки.

Она щелкала по всем каналам, внимательно слушая новости, с дрожью в сердце страшась услышать какое-либо сообщение о Вольском. В конце концов, он был мировой знаменитостью, и если с ним что-то случилось, то это будут передавать во всех лентах новостей.

Спустя полчаса Аня поняла, что её опасения оказались беспричинными: по телевизору говорили о чем угодно и о ком угодно, но только не о её внезапно пропавшем соседе. Чувство самообладания и спокойствия потихоньку стали возвращаться в её растревоженную душу, и она вдруг удивилась сама себе, с чего это она решила так попереживать за Вольского, ну мало какие у такого человека могут быть срочные и важные дела. Выбросив из головы наносную ерунду, Аня отправилась на работу, но неуёмный червь сомнения нет-нет да неосторожно выползал наружу в течение всего дня, совершенно не вовремя и не к месту.

На совещании Аня поймала себя на мысли, что машинально вертит в руках телефон и проводит пальцем по сенсору, проверяя, нет ли пропущенных звонков или сообщений. В мастерской она зачем-то все время зависала, когда взгляд натыкался на манекен со свитером, который она моделировала, вдохновленная образом Вольского. Все валилось из рук, а причину своего странного состояния Аня, как ни пыталась, так и не смогла себе объяснить.

Она набирала номер Влада раз десять, но его телефон упорно молчал, и тревожные предчувствия снова стали навязчиво копошиться внутри, заставляя теряться в догадках и предположениях.

…А что, если у него что-то в семье случилось?

Аня решила позвонить Лере и испугалась еще больше, потому что подруга почему-то не взяла трубку.

Стоя посреди комнаты заполненной людьми, Анне казалось, что она попала в вакуум: не слышала голосов, не различала лиц, не понимала, что происходит, и когда в руке завибрировал телефон, а затем звук рингтона взорвал окружившую её стену, она вздрогнула и испуганно замерла, уставившись на экран.

— Да, — то ли шепотом, то ли полухрипом ответила она.

— Аня, у тебя что-то случилось? — раздался встревоженный голос Вольского.

Невидимый удар под дых. Давящая, опустошающая тишина… И на счет три — в легкие возвращается воздух. А потом расслабляющая дрожь во всем теле, ватные ноги, прилипшие к полу, и руки, вдруг ставшие такими слабыми, что тяжело держать трубку.

— Аня, ты почему молчишь? Что случилось? — такой знакомый и неожиданно долгожданный голос почти кричит на том конце трубки, а у нее нет сил проглотить застрявший в горле ком, чтобы ответить ему хоть что-нибудь. — Аня, ты меня слышишь? Аня? Анечка, что с тобой?