…Почему он сделал вид, будто они незнакомы? Как понял, что она не хочет, чтобы Соня знала, что они уже виделись раньше? И на мороженое это притащил её…

Она ведь действительно ничего не ела целый день. Андрей всегда заезжал за ней в обед, отвозил поесть домой или в какую-нибудь забегаловку поблизости, а если был занят, то всегда звонил и переживал, не голодная ли она. Аня отвыкла от того, что кто-то, кроме мамы, может заботиться о ней, волноваться о её здоровье. А этот совершенно посторонний человек вдруг ни с того ни с сего проявил такое трогательное внимание.

…С чего бы это? Он наглый и беспринципный тип, и не стоит обольщаться на его счет. Просто ему, очевидно, что-то нужно от нее. Интересно, что? Ну, конечно… Свитер… Черт бы побрал этот дурацкий свитер.

Аня выкинула эскиз, как только добралась до дома, а потом полдня ходила кругами вокруг мусорного ведра, терзаясь жалостью и сомнениями. Модель, придуманная ею, была действительно необычной, и в её стиле. Ничего подобного она раньше не делала, и если бы не Вольский, то, вероятно, и не сделала бы. Он послужил образом для создания свитера. Ей почему-то очень захотелось создать одежду на такого крупного и негабаритного, по меркам моды, мужчину. Это было глупо. А еще глупее было показывать ему этот свитер. Но так хотелось посмотреть, как он будет на нем сидеть… А он сидел… Великолепно сидел. Ни на одной модели бы так не сидел. И с цветом она угадала.

От мысли, что Вольский мог догадаться о том, что свитер моделировался под него и из-за него, у Ани похолодело внутри, потом бросило в жар, а потом сердце стало выбивать нервную дробь, глухо отдаваясь в позвонках. Это было так стыдно. Ей казалось, что он видит её насквозь, и об этом говорит таящаяся в уголках его губ едва заметная улыбка.

— Так вы не согласны со мной? — снова переспросил этот невозможный мужчина, и Аня, оторвавшись от созерцания стола перед собой, подняла на него глаза.

— У меня что-то голова разболелась, — ловко ушла она от вопроса. — Я, пожалуй, возьму такси и домой поеду.

Лицо Влада мгновенно стало озабоченно-серьезным. Тоном, не терпящим возражений, он, не отводя от Ани хмурого взгляда, произнес:

— Одну не пущу. Я отвезу вас. Соня, собирайся, — бросил он племяннице, поднимаясь с места.

Ане хотелось взвыть. Да что же это такое? Чего он раскомандовался? Зачем привязался к ней? Она так надеялась тихо улизнуть, но похоже, что избавиться от его персоны, вызывающей в её душе сплошное смятение и полную неразбериху, было не так просто.

Словно читая её мысли, чтобы не дать и шанса на отступление, Вольский как ни в чем не бывало берет её сумочку, потом заходит за спину, помогая отодвинуть стул, и подает руку.

— Вам помочь? — любезно спрашивает он, осторожно придерживая её за локоть.

— У меня болит голова, а не ноги, — раздраженно шипит Аня, выдергивая руку — Не надо мне помогать, я пока еще не инвалид.

Но Вольского её недовольство, похоже, мало волнует. Да оно его вообще не волнует. Он словно не слышит, о чем она ему толкует. Теперь этот ужасный мужчина обхватывает её за талию, продвигая вперед, бросая на ходу Соне:

— Сонька, за мной, быстро.

— Отстаньте от меня, — сквозь зубы, так, чтобы Соня не слышала, возмущается Анна. — Что вы ко мне пристали?

— Успокойтесь, Аня, — склоняется к ней Влад. — Не нервничайте, а то голова еще больше будет болеть. И потише, на нас все смотрят, — он улыбается так по-доброму и тепло, словно она только что не грубила ему, а призналась в любви.

…Нет, это невыносимо… Откуда он взялся на мою голову со своим мороженым… и со своими руками загребущими… Скорее бы до машины дойти.

Ане казалось, что пока они дошли до машины, прошла целая вечность. Рука Вольского, лежащая на её талии, жгла кожу сквозь одежду, заставляя каждую клеточку тела напрягаться натянутой, вибрирующей струной. И даже когда он усадил её на сидение рядом с собой, у нее было такое чувство, что он что-то с ней сделал. Она не могла себе объяснить этого непонятного ощущения, но отчего-то казалось, что он её пометил собой, как клеймо оставил. Сердце выстукивало не в такт, срываясь то на низкие, то на высокие частоты.

Аня отвернулась к окну, расплывающимся взглядом скользила по пробегающим мимо улицам, деревьям, машинам, и все пыталась успокоиться и не сорваться при ребенке. Этот мужчина все время выводил её из равновесия, он появился в её жизни так бесцеремонно, как слон в посудной лавке, и теперь громил там все, как бы невзначай, своим наглым, огромным задом. Отчего рядом с ним хотелось сделать что-то неправильное: накричать, разозлиться, топнуть ногой? Рядом с ним она менялась. И не в лучшую сторону. Нет, он ей просто противопоказан! Хорошо, что Соня рядом, иначе она даже не представляет, сколько гадостей бы ему наговорила.