…Я хочу сказать только о том, что знал в своей жизни поэта – одного из нескольких – странную, необычную, прикасающуюся к грандиозному фигуру.

И он навсегда останется в моей памяти, как железный мастер, как рыцарь поэзии, как красивый и благородный человек, – как человек, одержимый служением слову образу, воображению».

В приведенных из письма Олеши отрывках образ Георгия Шенгели предстаёт перед нами в приподнятом, романтическом свете. Он – «рыцарь слова, звука, воображения, «железный мастер». Нам кажется, что образ Георгия Победоносца, Рыцаря Святого в поэме «Беатриче» перекликается с опоэтизированным в письме образом Георгия Шенгели – «рыцарем поэзии», «ангелом с пламенным мечом», провожавшим Олешу в мир искусства.

В ассоциативных рядах поэмы «Беатриче» проглядывает будущий Олеша – мастер самобытного сравнения и неожиданной метафоры:

Поэма «Беатриче» примыкает к циклу юношеских стихотворений писателя под названием «Милые призраки», но, бесспорно, превосходит их по мастерству, по глубине замысла. Для стихотворений цикла («Гаскония», [215] «Пиковая дама», [216] «Моцарт и Сальери», [217] «Лиза», [218] «Каменный гость») [219] характерны образы и мотивы, навеянные литературными произведениями, «тенями» литературных героев, как говорил Олеша. Стихи цикла «Милые призраки» обнаруживают эстетический вкус автора, но в них Олеша остаётся на уровне пересказа чужого сюжета, не предлагает новой трактовки, нового поворота известного литературного факта. Его стихи – только поэтическая парафраза, чаще всего пушкинских мотивов:

(«Моцарт и Сальери»).

Поэму «Беатриче» в определённом смысле тоже можно отнести к литературным реминисценциям Юрия Олеши. Однако тут, в отличие от стихов цикла «Милые призраки», Олеша поднимается над чужим художественным материалом, создаёт ёмкие по своей содержательности образы-символы. Но и «Беатриче», конечно, – дань благородным юношеским увлечениям «розами, рыцарями, Равенной».

Ранняя поэма Ю. Олеши «Беатриче» заполняет некоторый пробел в творческой биографии писателя и помогает понять пути развития его творчества, соотнесённость его поздней прозы с поэтическими опытами юных лет.

Статья И. Панченко «…И Алигьери знал, какое имя…» (Неизвестная поэма Ю. К. Олеши «Беатриче») опубликована в издании «Вiсник Київського унiверситету. Українська фiлологiя» (К.: Вища школа, 1978. Вып. 20. С. 31–37).

После разоблачения культа личности Сталина Олеша в своих дневниках называл авторов агитационных произведений «ретивые агитпропщики». Однако сам он отдал немалую дань социальным заказам (т. н. «соцзаказам») в 1919 году в Одессе (работа в Одесском отделении Российского телеграфного агенства), в 1921–1922 в Харькове (в Юг РОСТе – Южном отдеолении того же Российского телеграфного агенства), а в последующих 1920-х и 1930-х годах в Москве, когда сотрудничал в агитационно-массовых сатирических журналах «Заноза», «Крокодил», «Смехач», «Чудак» и писал стихотворные фельетоны в газете «Гудок».

Наименее исследован харьковский период творчества Олеши, который длился больше года, с июля 1921 года по октябрь 1922 года. В Харьков Олеша приехал из Одессы с В. Катаевым для работы в Юг РОСТе для «укрепления пропагандистского сектора», как написал Катаев в мемуарной книге «Алмазный мой венец».

В Харькове Олеша и Катаев служили в Агитпропе. Писать агитки и подтекстовки к плакатам они научились ещё в Одессе. Дело это было несложное. Для агиток годилась в первую очередь простая, бесхитростная форма, понятная малообразованным массам. Те плакаты ЮГ РОСТы (Украинского отделения Российского телеграфного агенства) 1920–1921 гг., которые мне удалось увидеть, чрезвычайно незамысловаты. Лубочные рисунки, примитивные тексты, которые, хотя и не подписывались авторами, хорошо передавали их тогдашние настроения. Вот образцы той агитпоэзии:

Или:

Литературные материалы Олеши, относящиеся к харьковскому периоду, хранились в Книжной палате Украины в Харькове. В 1960-е годы Книжную палату Украины перевели в Киев, куда переместились и архивные материалы, связанные с творчеством Олеши.

До сих пор библиографам творчества Олеши была известна только одна его агитпьеса, созданная в Харькове. Это сценка-агитка «Разборчивая невеста» (ж. «Коммунарка Украины», 1922, № 2, С. 54–56).

В архиве Книжной палаты Украины мне удалось разыскать ещё две сатирические агитпьесы Юрия Олеши, написанные для массовой «Серии Агит-Прод-Налога и борьбы с голодом».

Примечательно, что агитпьесы Олеши харьковского периода были далеки от романтического мира одного из его первых драматических произведений – одноактной трагикомедии в стихах «Игра в плаху», написанной в Одессе весной 1920 года. В «Игре в плаху» действовали король, шут, палач, актёры и придворные. Актёры заманивали короля-тирана в ловушку: предлагали ему сыграть роль короля, а затем казнили по-настоящему. Пьеса, использующая приём «театра в театре», которым пользовался ещё Шекспир в «Гамлете», пронизана отблеском символистских драм, блоковской поэтики.