Человеку, говорил Аристипп, принадлежит лишь настоящее, а не прошлое и будущее: прошлое ушло, а наступит ли будущее неизвестно.

История подобна гвоздю, на который можно повесить все, что угодно.

Подделка под старое убивает старое.

…Как страшно сказал Монтень о том, что если вы прожили год и видели смену времен — зимы, весны, лета, осени — то вы уже все видели! Ничего нового вы уже не увидите.

Я никогда не думаю о будущем. Оно приходит само достаточно скоро.

Просматривая историю, мы невольно поражаемся незначительному количеству идей рядом с богатым разнообразием фактов. Одной какой-нибудь идеей живет целое столетие.

Попасть в историю! Ужаснее этого ничего не может быть, как бы эта история ни кончилась. Частная известность уже есть острый нож для общества. Вы заставили о себе говорить два дня — страдайте же двадцать лет за это.

История — это роман, в который верят, роман же — история, в которую не верят.

История почти всегда приписывает отдельным личностям а также правительствам больше комбинаций, чем у них на самом деле было.

Желание нравиться своему веку часто бывает поводом к тому, чтобы не нравиться потомству.

Современники расточают похвалы, потомки вершат правосудие.

Когда говорит история, отдельные личности должны умолкнуть.

Заблуждение, что прошлое лучше настоящего, по-видимому, было распространено во все эпохи.

Человечество так старо! Всегда приходится идти по чьим — то стопам.

История — это философия в примерах.

Тот, кто не помнит своего прошлого, осужден то, чтобы пережить его вновь.

Прошлые поколения оставили нам не столько готовые решения вопросов, сколько самые вопросы.

Можно восхищаться древностью, но следовать нужно современности.

История человечества в основном — история идей.

Как бы ни опорочила себя корпорация (парламент, академия, собрание), вступать с ней в борьбу бесполезно: она устоит благодаря своей многочисленности. Позор и насмешки лишь скользят по ней, как пули по кабану или крокодилу.

Кто хочет нравиться в свете, тот должен заранее примириться с тем, что его станут там учить давно известным вещам люди, которые понятия о них не имеют.

Порою мне кажется, что те, из кого состоит светское общество, втайне знают истинную себе цену. Я не раз замечал, что они уважают людей, которые нисколько с этим обществом не считаются. Нередко, чтобы стяжать мнение света, нужно лишь глубоко презирать его, и притом презирать откровенно, искренне, прямодушно, без притворства и бахвальства.

Все находятся в войне со всеми как в общественной, так и частной жизни, и каждый с самим собой.