Но ведь было солнце! И горы! Почему я опять здесь?! Или правильно будет – всё ещё здесь?! Выходит, мне привиделось …

Я ощупал крышку гроба. В том месте, по которому я так отчаянно колотил несколько часов, образовалась лишь слабая, едва заметная вмятина. Жалкий итог моих титанических усилий.

Это стало последней каплей. Я вдруг понял, с ужасающей ясностью понял, что это уже конец. Никто и ничто меня уже не спасёт. Здесь я и умру – медленно и мучительно, забытый и оставленный всеми.

Прости, Джемма. Я не приду.

И снова слёзы. На сей раз – жгучие слёзы обиды и бессилия. Я вытирал их кулаками, слизывал солёные капли пересохшим языком…

Вскоре я впал в бессознательное состояние, когда вроде бы и спишь, но какая-то часть мозга помнит, где ты находишься и почему здесь очутился…

О том, что было потом, вспоминать не хочется. Я то спал, то бредил… Ощущал капли дождя на лице, мучительно мечтал о влаге.

«Попробуй ещё, - шептала Ума Турман голосом Морганы, - Это же так просто!» Джемма протягивала мне стакан с водой, но жидкость испарялась, стоило мне поднести её к губам. И снова – дождь. И фонтаны. Морской бриз.

Пить. Пожалуйста! Кто-нибудь! Хоть кто-нибудь…

Роман

Из прохлады магазина я шагнул в плавящийся от зноя город. Август почти закончился, но температура падать не собиралась. Дворовый кот, что до того мирно сидел на пороге, метнулся мне под ноги, целя в открытую дверь. Пытаясь переступить через серого бродягу, я неловко взмахнул руками – пакет с кефиром полетел навстречу асфальту, да так и застыл в воздухе: вновь, как тогда в Амеште, время растянулось как резиновый жгут.

– Твою ж, - ругнулся я и подхватил свою бесценную ношу: всегда беру кефир только в стеклянной таре, мама другой не признает.

Сделал шаг – время вновь потекло с нормальной скоростью. Огласив округу негодующим воплем, кот рванул прочь.

– Ёперный балет! – выдохнул кто-то, мешая слова с надсадным кашлем. – Ромыч, ты шо, супермен?!

На скамейке возле магазина, выпучив глаза и зажав в кулаке неизменный «косяк», расположился местный наркоман Коляня.

– Тебе чего? – не особо дружелюбно поинтересовался я.

– Никогда не видел, чтобы с низкого старта так летали…

– Ты кури дальше свой «глюконат дурия», и не такое увидишь, - оставив за спиной недоуменно разглядывающего «косяк» собеседника, потопал прочь.

Раскаленный августовским солнцем асфальт грел даже сквозь подошвы кроссовок, спешить никуда не хотелось. Я просто шел, наслаждаясь тихим, и что важно – безопасным вечером. Прошло две недели, как мы с Арчи вызволили маму из цепких лап моей кровожадной тетки. Целых четырнадцать дней, как никто не пытается меня убить на каждом углу. Благодать! И скука…

За эти дни я отчетливо понял, что ни в какой медицинский институт уже не вернусь. Я заболел. Неизлечимо заболел тягой к приключениям, к путешествиям, к изнанке реальности. Если бы не мать, сбежал бы в Паутину на следующий же день, как вернулись из Амешта. Ладно, что-нибудь придумаем. Тем более, что телефон куратора загадочной КС отец лично записал мне в блокнот.

Путь пролегал мимо «Скифа» - в этом клубе я весь прошлый год занимался историческим фехтованием. Правда, не появлялся здесь с тех пор, как Арч согласился меня тренировать. Сейчас же, поддавшись внезапному порыву, вошел в знакомую дверь. Конечно, даже у здешнего тренера класс на порядок ниже, чем у отца, но мне просто хочется поразмяться.

Удар! Еще удар! Ответный принимаю на щит, чуть проворачиваю, переводя удар в скольжение. Леха Дворник злобно сверкает глазами из-под шлема. Как же, до моего появления он был бойцом номер один! Конкурента во мне увидел, дурачок… Откуда ему знать, что я не ради будущих призов на соревнованиях в клуб пришел, а просто, чтоб не заржаветь. Амешт такую школу преподал, что куда там нашим «ратникам»! Внезапно Леха бьет щитом, тут же шаг вправо, обходя защиту, и наносит колющий в шею. Прямо туда, где под пластырем скрывались две крохотных ранки…

Острая боль пронзает мозг, мир на секунду становится черно-белым. В следующий момент что-то неуловимо меняется. Блокировав следующую атаку, перехожу в контрнаступление, обрушив на противника град ударов. Леха ошалело пятится, прикрываясь щитом. Как же ты, брат, предсказуем! Из низкого приседа наношу резкий удар по ногам – противник падает, теряя щит. Крутнув меч, бью в область сердца. В глазах напротив паника, рот приоткрыт…

Волевым усилием останавливаю движение, острие клинка замирает в паре миллиметров от груди.