* * *

Репетиции танеита превратились в потешное зрелище, доводившее до истеричного смеха обоих партнеров. Кончалось все обычно тем, что Нубар Эрш предлагал послать танец и его создателей в лучшие миры (какие, он, разумеется, вежливо умалчивал) и по просьбе Зары коротко рассказывал о приглашенных на церемонию. Потом девушка терпеливо проходила "тест на вшивость для принцесС': отвечала на каверзные вопросы начальника, заданные якобы от лица гостей, училась с вежливой улыбкой учтиво благодарить, когда хотелось познакомить собеседника со всеми родственниками гномьей матери. В заключение Зара с выражением декламировала две коротких речи, пока не вызубрила их назубок.

В качестве компенсации за кошмарную предкоронационную жизнь Эрш иногда помогал с учебой: девушка поступила-таки в Аспирантуру. Зара не ожидала такой заботы. Она ни о чем не просила, Нубар сам вызвался после того, как пару раз увидел ее с "мешками" под глазами.

— Нечего вам сидеть по ночам с книгой, еще успеете, — повторял Эрш и пытался скорректировать ее ментальные заклинания.

Зара привыкла в такие минуты общаться мысленно. Она произносила заклинание, начальник тут же говорил, где девушка ошиблась. Спокойно, терпеливо, не забывая похвалить за малейшие достижения. Только частенько у Эрша не оставалось сил на разговоры. Он терпеливо показывал шаги, ждал, пока Зара сделает все правильно, а то и вовсе оставлял ее тренироваться одну, устало устроившись у стены. Стоило девушке остановиться, решив, будто партнер заснул и занятия закончены, как Нубар укоризненно замечал: "Зара, я все вижу". Приходилось продолжать.

Со всем остальным девушка справлялась сама, а ментальная магия, пусть на выбранной специализации ее преподавание сводилось к минимуму, давалась плохо. Для Эрша же она — родная стихия. Полчаса два раза в неделю — немного, зато можно задать любой вопрос и получить на него ответ. Девушка поражалась, как начальник может столько работать. По ее мнению, с таким распорядком дня долго не живут. Сама она валилась с ног.

— Кто только придумал танеит? — жаловалась Зара после очередной неудачи.

— Люди, — флегматично ответил Эрш.

— Садисты, — не согласилась девушка.

— Не знаю, красивый танец. — Нубар встал в исходную позицию и напомнил: — С правой ноги.

— Поэтому вы его так ненавидите? — поддела Зара.

— Станцуете с мое, поговорим, сеньорита Рандрин. Не отлынивайте, или оставлю одну.

— Не оставите: я ведь опозорю Анторию, вы не переживете, — усталость заставляла девушку язвить. А тут еще никак не удавались шаги. Зара отлично танцевала, и вдруг такая неудача. В пору что-нибудь разбить. — Вы ведь за протокол отвечаете, отец уволит.

— Если кого-то и уволят, то вас. Репутацию королевства я спасу, не в первый раз, а вот вы свою… Работать, Зара! — хлопнул в ладоши Эрш. — Другие с зеркалом танцуют, а я с вами вожусь, ошибки исправляю. Не только танцевальные. Как, удалось заклинание?

Девушка кивнула и понуро отвела руку в сторону. Она танцевала в обычном платье. Коронационное шили. Примерка на той неделе, а еще через одну предстояло оценить все сомнительные прелести танеита со шлейфом.

Тридцатое марта приближалось со скоростью урагана. Страх все испортить все возрастал. Зара замкнулась к себе, все чаще огрызалась во время репетиций, а потом и вовсе перестала разговаривать, мысленно считая шаги. Апполина регулярно поила кузину успокоительным, а начальник, наоборот, подкалывал, видимо, мстил за прежние подначки. Сам он выглядел не в пример свежим, перестал отдыхать в сторонке. Видимо, второе дыхание открылось. Эрш шутил:

— Создается впечатление, будто короновать собираются вас, а не Рэнальда Рандрина!

— Вам-то хорошо, — вздыхала девушка, мысленно выстраиваю траекторию танца. — А мне? Вторая пара, все смотрят, оценивают. Потом скажут: дочь короля — неумеха.

— Берите пример с Советника. спокоен и собран.

— Возьму, — кивнула Зара и попросила еще раз пройти с ней четвертую фигуру.

Разумеется, занятия в Аспирантуре накануне коронационных торжеств пришлось забросить: девушка и так ничего не успевала. Постоянные примерки, репетиции, проверка оформления Дворца заседаний, разговоры со жрецами — и еще куча других мелочей. К вечеру ноги и голова болели так, что абсолютно ничего не хотелось, а тут еще проклятый танеит! В четвертой фигуре девушка неизменно сбивалась на правую ногу. Разумеется, издали незаметно, особенно в парадном платье, но Заре хотелось совершенства. Она уже научилась обращаться со шлейфом и шествовала столь же непринужденно, как в обычном бальном наряде.

Нубар Эрш тягу подчиненной к совершенству не приветствовал. Он все чаще оставлял Зару на попечение учителя со словами:

— Свою задачу я выполнил, к моим шагам вы примерились, остальное сами. Простите, но сейчас каждая минута на счету.

Девушка его понимала. Будни главы Департамента иностранных дел вполне можно приравнять к наказанию за особо тяжкое преступление, и Эршу банально хотелось выкроить лишний час для сна. Аделина мрачно шутила, что начальник скоро будет ночевать во Дворце заседаний. Откуда только брал силы на улыбки и дружелюбие?

Отдельное беспокойство вызывал приезд Эгюль. Заре удалось перебороть страх перед давними угрозами отца и пригласить мать на коронацию. Девушка приготовила сюрприз: купила постоялый двор в одной из деревень. Зара надеялась, Эгюль не откажется от подарка, переедет из глуши поближе к столице. Что ж, тогда дочерний долг будет исполнен. Девушка сможет изредка навещать мать. Видеться каждый день с Эгюль не хотелось. Зара и в детстве не питала к ней особой любви, теперь же и вовсе успела отвыкнуть, но почему бы не сделать приятное женщине, которая подарила ей жизнь? По мнению девушки, этим исчерпывалась роль Эгюль в ее жизни. Остальным сызмальства стал отец, сначала неведомый и ненавидимый, затем бесконечно любимый. Именно поэтому Зара не допускала мысли, чтобы взять мать в дом или поселить в городе. Рандрин вряд ли оценит, а ссориться с ним снова девушка не желала. До сих помнилась та боль одиночества. Да и Эгюль в Айши бы не прижилась, не приспособлена она к городской жизни. Что поделаешь, деревенский человек!