Его рот не затыкается. Лукас рассказывает какие-то байки, от которых все присутствующие загибаются от смеха. А я, как завороженная, слушаю его, устало опустив голову на руку.

Внезапно в комнату забегает парень с ящиками спиртного в обеих руках.

– Там за нашей гостьей приехали, – ищет он меня в толпе и, найдя, подмигивает.

Понимаю, что Элвис наконец-то здесь, подскакиваю с места и хватаю сумочку.

Искоса смотрю на Лукаса, и чувствую неподдельную обиду от того, что он даже не порывается меня проводить. Понимаю, что очень хотела бы его внимания. Черт… Не дам ему одержать победу.

Собрав всю оставшуюся волю в кулак, с невозмутимым видом и царственной осанкой подхожу к нему, и улыбаюсь при виде того, как впивается в меня ненавистным взглядом его подружка, все еще восседающая на его коленях.

– Что с майкой? – спрашиваю, но в ответ он только молчит и щурится. Издевается, гад. Играет.

– Верни, – шипит Катя, еще сильнее прижимаясь к нему.

Ну, что же, милочка, это легкая победа, – смеюсь про себя, предвкушая свой следующий шаг.

Издевательски вздергиваю бровями и, ухмыляясь, стягиваю с себя майку. Демонстрирую всем окружающим свой второй размер в красном лифе купальника.

Слышу одобрительные возгласы парней, и с удовольствием замечаю прикованный ко мне его потемневший взгляд. Улыбка не сходит с его губ. Разворачиваюсь и победоносной походкой удаляюсь из квартиры.

Выхожу на улицу, ругая себя, на чем свет стоит.

– Вот дурочка, размечталась. Гад, мозги-то как запудрил!… – достаю из сумки зачем-то сигарету и вижу боковым зрением, как из проема входной двери появляется Лукас и, не спеша, направляется в мою сторону, засунув руки в карманы джинсов. Ежусь от холода, но не подаю вида. Фольксваген Элвиса стоит возле подъезда, и он терпеливо ждет меня.

Ни слова не говоря, Лукас набрасывает на меня свою кожанку. А я, повернув голову, встречаюсь взглядом с его карими глазами.

– Оставишь номерок? – ох, уж эта улыбка.

Собрав себя в руки, решаю, что это самый удачный момент для решающего удара. Медленно прохожусь высокомерным взглядом по его фигуре и, слегка улыбаясь, говорю:

– Ты хоть имя-то мое знаешь? – он хмыкает, но не отвечает, продолжая раздевать меня глазами. – Вот-вот! – засовываю сигарету в рот.

– Не выношу курящих девушек, – он выхватывает ее из моего рта и вставляет в свой, но другим концом. И я понимаю, что опростоволосилась по полной.

Открываю дверцу машины Элвиса и молча сажусь внутрь. Друг улыбается мне и заводит авто. Но когда он практически трогается с места, Лукас неожиданно оказывается рядом с машиной и стучит в окно с моей стороны. Я медленно опускаю стекло и вопросительно изгибаю бровь.

– На, – хитро улыбаясь, он протягивает мне мой мобильный, а я, ошалевшая от его выходки, не могу выдавить ни слова.

– Увидимся, Тори, – он подмигивает мне и уверенной походкой удаляется в сторону подъезда.

– Что с тобой вообще произошло? – Элвис смотрит на меня удивленными глазами, а я понимаю, что от шока не могу даже языком пошевелить.

– Без комментариев – даю знак, чтобы он трогался, и гипнотизирую телефон немигающим взглядом. Все-таки, хитрый наглец…

Поднимаюсь на лифте, и уже на пороге квартиры слышу звон бьющегося стекла и дикую брань отчима. Снова деньги нужны, снова проигрался…

– Черт, может, валить, пока не поздно? – устало облокачиваюсь плечом о стенку подъезда и обессилено опускаю голову. Валить-то особо некуда… да и желания нет, после запойной ночки на квартире у Графа голова трещит. Вздремнуть бы пару часиков, да и в «Гараж» смыться.

Собравшись с духом, толкаю дверь и тихонько прохожу внутрь. Скинув кроссы, на цыпочках иду по длинному коридору. Как назло, моя комната в самом конце.

– Это мои деньги, и мой бизнес! И мое дело, как ими распоряжаться! – в проеме двери вижу отчима, стоящего в воинственной позе посреди гостиной. Перед ним на диване, с прямой осанкой и неизменно высокомерной улыбкой на губах, восседает мама. Единственное, что выдает ее раздраженное состояние – постукивание указательного пальца по подлокотнику.

Осточертело мне. Каждый раз одно и то же. Непонятно, для кого она играет спектакль «холодной леди». Уже всем до одного в этой семье известно, что отчим может делать все, что ему вздумается. А мама, сколько бы ни важничала, каждый раз будет идти у него на поводу. Все бы ничего, но ее маниакальная одержимость этой никчемной особью под названием «муж» успела разрушить не одну жизнь.

Махнув на все это, молча прохожу дальше по коридору. Закрываю дверь комнаты и стягиваю с себя насквозь пропахшие куревом вещи. Черт возьми, пару месяцев продержаться бы, и валить отсюда. Если бы мог, уже сейчас побросал вещи в сумку, и в аэропорт – до Валенсии. К отцу. Но стоит мне зажмуриться, перед глазами всплывает жуткая картина годичной давности. Ее бледное лицо, впалые щеки, раскиданные по полу волосы. Образ сестренки, лежащей без сознания, у входной двери квартиры – лучшая мотивация, заставляющая, сжав зубы, терпеть весь этот цирк.