Схватив за руку перепуганную Тори, прощаюсь с подпрыгивающим от адреналина другом.

– Граф, доберешься сам? – указывая взглядом на Тори, говорю другу. Тот только кивает и отворачивается к хипстеру, лежащему на асфальте:

– Что-то скучно с вами, ребята, и повеселиться не дали, – громко вздохнув, разворачивается, и уходит в сторону клуба.

Мы подходим к парковке. Тори следует за мной молча, а я, повернувшись в ее сторону, вижу, что она напряжена.

– Это ничего не меняет в наших отношениях, – снова щетинится девчонка и одергивает свою руку.

– Конечно, ты все такая же чокнутая стерва, – развожу руками и пытаюсь принять самый невинный вид. Хотя в душе уже порядком раздражен от ее постоянных колкостей.

– Давай, хоть довезу, – улыбаюсь и подмигиваю ей.

– На твоем корыте я не поеду, – она стоит передо мной, скрестив перед собой руки, нахохлившись, словно маленький воробушек. По-видимому, посчитала авто Графа моей машиной. Кошусь на свой феррари, стоящий от нас в нескольких метрах и, сдерживая смех, принимаю скорбный вид.

– Конечно, куда нам. Ладно, пойдем, хоть пешком провожу, – протягиваю руку.

После нескольких секунд раздумий она утвердительно кивает головой. Мы идем рядышком друг с другом в полной тишине.

– Спасибо за помощь, – хмурится она.

– Да… забудь. Все в порядке, – отмахиваюсь, и не могу сдержать улыбку, когда в ответ на мой жест вижу ее насупившееся личико. На несколько секунд я даже представляю ее своей девушкой. Рисую себе, как здорово было бы иметь возможность прикасаться к ней… попробовать ее губы… целовать ее глаза вот в такие моменты, когда она смешно хмурит свои бровки. Мотаю головой, избавляясь от всей этой лирической чепухи. Нет, хватит с меня. Максимум – пару ночей, и никаких исключений из правил.

– Я вот только не пойму, как ты все это время встречалась с таким уродом? – к собственному удивлению, замечаю, что при воспоминании о том наглом хипстере кулаки сжимаются сами собой.

– Сама себе дивлюсь, – она задумчиво смотрит впереди себя и, пожав плечами, обреченно вздыхает. А я вовсю ругаю себя, идиота, за то, что напомнил ей об этом недоноске.

Мы не спеша идем по улицам ночного города. Моя рука настолько близка к ее, что время от времени мы случайно соприкасаемся ладонями. Не знаю, как она, а мне приходится испытывать танталовы муки, сопротивляясь желанию схватить ее и притянуть к себе. Боюсь спугнуть упрямую красотку. Убираю руки в карманы, от греха подальше, и, немного сбавив темп, любуюсь прекрасной круглой попкой, обтянутой плотной тканью джинсов. То, как волнительно покачиваются ее бедра, а высокие каблуки туфель звонко цокают о поверхность асфальта, заставляя мой пах существенно напрячься. От прогулки на таких шпильках уже через несколько кварталов ее шаг замедляется. Стараясь не показывать своей усталости, она продолжает идти с неизменной улыбкой на губах и высоко поднятой головой. Вот актриса…

– Может, зайдем в ресторан, передохнем? – хватаю ее за руку и тяну в небольшой ресторанчик, мимо которого мы сейчас проходим.

– Нет, никуда я с тобой не пойду! – Тори щетинится и отдергивает руку, как от прокаженного. Я хмурюсь, но решаю, что отыграюсь на этой стервочке позже. Мы продолжаем идти в полном молчании. Спустя несколько метров вижу еще одно заведение.

– Вон, смотри, кофейня, – поворачиваюсь к ней с улыбкой на губах.

– Нет, – она хватает меня за руку и начинает бежать, тянет через дорогу.

– А ты прям кладезь загадок, – оказавшись на другой стороне улицы, я рывком притягиваю ее к себе.

– Кто бы говорил, – вздергивает она бровями и отпихивает меня.

– Ты на каком учишься? – смеюсь в ответ на ее грубость и делаю вид, что ничего не произошло.

– Филология. А ты? – она отпрыгивает в тот момент, когда я натягиваю ей на голову капюшон.

– Я уже окончил, иностранные языки, – смеюсь над ее изворотливостью. Тори искоса поглядывает на меня и поправляет прическу.

– Мне сказали, ты – гонщик.

– Как всегда, нагло врут. Ты же видела мое корыто, – смеюсь, примерно представляя, кто мог такое ляпнуть. Дианка…

– Так, все-таки, скажи… откуда ты? – спрашивает она, убирая с лица мешающую прядь волос.

– Родился в Сан-Паулу, в Бразилии, – сунув руки в карманы джинсов, пинаю лежащие на пути камни и мелкие ветки деревьев. Не люблю слишком много рассказывать о себе, но ее детскому, наивному взгляду не могу сопротивляться.

– Потом, когда мне было около пяти лет, мама разошлась с отцом и вернулась со мной на родину. До двадцати лет я жил здесь. А потом переехал к отцу, в Валенсию.

– Так он ведь из Бразилии, – поднимает на меня вопросительный взгляд.

– Переехал туда, лет десять назад. У отца свой бизнес в Испании, свой автомобильный концерн. Я жил у него несколько лет, но, из-за независящих от меня обстоятельств, пришлось вернуться сюда, – и снова настроение – на ноль.

– Скучаешь?

– Что? – резко поднимаю на нее глаза, удивленный таким вопросом.

– По отцу, – глядя на меня с затаившейся в глубине глаз тоской, говорит Вика.

– С чего ты решила? – спрашиваю я, а она в ответ только пожимает плечами.