Через тот коридор мы вышли на широкую винтовую лестницу, круто устремлявшуюся вверх.

— Потерпи, сладка Лобелия, мы почти пришли.

Это было радостно, ведь ступней я уже просто не чувствовала! Исколотые, онемевшие от холода, они теперь не болели, а ощущались как нечто ватное, чужеродное по случаю приставленное к моим голеням.

Мы быстро поднимались вверх, но я успела мельком разглядеть вид из длинных стрельчатых окон, забранных витражами из толстого стекла медового оттенка.

В желтом цвете ночной мир за ними казался странным, искаженным… но я увидела горы, часть полуразрушенной защитной стены, элементы замковых построек — сумрачных очертаний разномастных башен, донжона и высоких переходов между ними.

Их силуэты казались мне смутно знакомыми, словно я видела нечто подобное на какой-то гравюре или может даже монете. Но это точно был не Базенор, столица королевства Розамунд, ведь тот город стоял на высоком острове, что лишь во время отлива соединялся с материковой частью узким перешейком. Эта же крепость возвышалась в окружении гор и казалась слишком безлюдной, чтобы принадлежать какому бы то ни было монарху.

Но кто сказал, что коронованному наследнику богатого престола должна принадлежать лишь одна крупная крепость? Быть может эту, старую и заброшенную, он использовал для тайных встреч с обращенными в красавиц горбуньями, позволившими ему сорвать свой цветок?

Да, мне самой слабо верилось в такое… Надежда на то, что моим самозваным другом окажется король Генрих Третий, а не какой-нибудь Архидемон, захвативший тело плешивого колдуна, таяла с каждой ступенью, ведущей меня к вершине башни. В которой ждал он… вот только кто он?

Последний пролет и… на лестнице стало ощутимо светлее и теплее. В конце, за приоткрытой деревянной дверью, белым и черным исписанной странными магическими символами и пентаграммами, жарко горел камин и коптили потолок свечи.

Сомерайт Барджузи Гроуд слегка подтолкнул меня вперед, а сам хихикнул, улыбаясь во всю ширь своего белозубого клыкастого рта, и, порывисто поклонившись, вприпрыжку пошел назад. Счастливый до безобразия.

Не люблю демонов. Они все как один не в себе. Впрочем, не удивительно — чего еще можно ожидать от слияния тела и духа колдуна и демона… трех демонов.

Я вдруг ощутила приступ необычайной робости. А все же, вдруг в башне меня ждет король, а я предстану перед ним так… хотя, что еще более худшего он мог обо мне подумать, спустя наше знакомство в борделе "Лиловая Роза". А потому, я с усилием выдохнула страх, мысленно подобралась и, натянув как следует сюртук, решительно запахнув его на груди, вошла в теплую, светлую комнату.

Прямо напротив двери стоял стол… и за ним никто не сидел. На его поверхности в рабочем беспорядке валялись бумаги, книги, острое белое перо… Это был настоящий кабинет — все его стены от пола и до самого потолка были уставлены книжными полками. Даже в пространствах под высокими стрельчатыми окнами умудрялись ютиться низенькие шкафы для свитков. В стороне от рабочего стола стоял большой обитый красным бархатом диван с резными ножками из черного дерева, на нем валялись несколько смятых подушек и стеганное одеяло. Тут же стояла пара кресел и низкий столик с остатками ужина и ополовиненным кувшином вина.

Все выглядело так, словно владелец заброшенного замка обитал здесь безвылазно и удалился куда-то буквально мгновение назад.

В жарко растопленном камине за моей спиной потрескивали бревна, но совсем не такой звук заставил меня обернуться.

Под его неосторожным шагом скрипнула половица, иначе бы владелец замка и дальше имел наглость молча наблюдать за мной. Не сказать, что я удивилась. Скорее догадывалась, но упорно гнала от себя эти мысли, предпочитая мечтать о встрече с Генрихом.

— Я вижу, вы очень торопились. — Кивнул седоволосый на мои босые ноги. — Присаживайтесь в кресло или на диван, я согрею вам воды. Так ведь и простыть не долго — здесь, в горах, по ночам даже летом идет снег.

— Извольте сначала объясниться. — Ответила я холодно. Пожалуй, даже грубее, чем хотелось бы. Не знаю, мне от чего-то казалось, что уж кто-кто, а Луций — точно был не из тех, кто искренне желал мне добра.

Колдун удивился моему тону. Помолчал, задумчиво разглядывая меня с ног до головы, словно искал в моих побледневших от холода лодыжках, скрещенных на груди руках и в поджатых губах какой-то ответ. Затем прошел к столу и налил нам вина из кувшина. Мой кубок поставил на стол, а сам расположился в одном из кресел, пригласительным жестом указав на второе.

Я села. Сдержанно пригубила напиток. В кубке был горячий глинтвейн, согревающий, терпкий, сладкий… я прижалась к теплому металлу ладонями, с облегчением отметив, что по моему телу растекается мягкое сонное тепло.

— Мне приятно, что вы здесь, Лобелия. Так я чувствую себя… спокойнее.

Что? Спокойнее? С чего вдруг?

— Как это понимать? — озвучила я свои мысли и сделала жадный глоток. Кубок был мал и глинтвейн заканчивался… интересно, как лучше — попросить еще или встать и налить самой? Эх, пожалуй, и так и так не прилично…