— Со мной все хорошо, правда, — заверила я его, глядя в почти вернувшиеся к настоящему цвету испуганные глаза. Почти, но все равно вокруг основной темной радужки виднелось светлое кольцо бездонности, так, если бы некто отступил, сместившись к краю сознания, но никуда не ушел, неотрывно наблюдая за мной и всем происходящим.

— Я не знаю что сказать, — не унимался Рисве.

— Ничего и не надо. Давай лучше приведем себя в порядок и оденемся.

Мы едва успели придать себе сколько-то пристойный вид и Рисве выбирал из моих волос травинки, когда из ущелья появились Агова с доком.

— А где Штерн? — заглянула я им за спины, но Джеремая покачал головой.

— Он отказался участвовать в чем-либо. Сказал, что его вполне устраивает просто жить среди хротра и геройствовать он не собирается. И нам то же самое посоветовал.

Я кивнула, подумав, что правы Духи и жрица. Большинство людей вот так, как и милый и порывистый вроде Арни, с его сугубо эпизодичным правдолюбием, выбирают для себя позицию невмешательства, что в один прекрасный момент становится безразличием к чужому страданию, после — обычной подлостью, если они однажды не решат повернуть вспять на этом пути.

— Док, Агова рассказал Вам о моем общении с местными Духами и его результатах? — Джеремая кивнул, и я продолжила, буквально слыша в реале все набирающие темп щелчки воображаемого таймера, что заглох лишь на минуты нашей с Рисве взрывной близости, а сейчас вернулся, становясь все громче. — У нас, скорее всего, остались считанные минуты до того, как за нами пришлют группу захвата, — перешла я сразу к делу, — и я хочу, чтобы вы все выслушали мой план внимательно и возразили сейчас или согласились. Потом менять что-то не будет возможности. Я предлагаю начать движение по открытому пространству, позволить им как бы настигнуть нас и окружить и сразу же сдаться. Стрелять в меня или в Вас, док, на поражение им нет смысла. В двух представителей иной цивилизации тоже, ведь их появление — это невиданное событие, их захватить живьем они захотят еще больше, чем нас.

— Никто не будет в тебя стрелять, Софи, — произнес Рисве тихо, но до безумия угрожающе. — Только попробуют и превратятся в трупы.

— Нет-нет. Вот как раз о такой реакции я и говорю. Мы должны выглядеть покорными и испуганными, а не опасными, — Агова только презрительно фыркнул. — Мне не нужна драка здесь. Необходимо, чтобы они сами отвезли нас к себе. Понимаете?

— Вынужден согласиться с Софией, пусть мне и не нравится ее непосредственное участие, — заметил Питерс, а Рисве проворчал: "А уж мне-то как". — Только хочу заметить, что, вероятнее всего, в нас постараются пальнуть все же из парализатора.

— Никто не будет стрелять в мою анаад, — повторил мой муж еще страшнее.

— Парализатор — ерунда, пара секунд боли и полчаса отключки, — возразила я и прикрыла ладонью рот своего упрямого супруга. Нет лишней минуты на препирательства, все должно случиться или сейчас, или никогда. — Даже если нас скуют, вам двоим не проблема порвать цепи, как нитки.

— Нет шанса, что на нас подействует этот… парализатор, — сказал Агова.

— Поче… — начала я и осеклась, заметив уже знакомое осветление радужки и непривычное насмешливое искривление губ мужчины. Со мной снова говорил скорее Дух, нежели его вместилище. — Ладно. Тогда вы просто позволите в себя попасть и притворитесь бесчувственными. — Новое пренебрежительное фырканье. — Да, так и будет. Потому что мы должны без стрельбы, ненужной крови и переполоха, способного породить еще больше жертв, попасть непосредственно к капитану.

— Тем более что любая тревога может дать шанс Тюссану ускользнуть на "Ковчег", и тогда нам не достать его, — поддержал меня док. — Он совсем не дурак, свою собственную жизнь бережет и предпочтет сбежать, дабы потом вернуться, нежели принять честный бой.

— Моя София хочет попасть к поганцу, что мучил ее? — отрывисто произнося слова, спросил Рисве, и я кивнула. — Ты попадешь. Но будь готова увидеть то, что я с ним сделаю, и не считать меня потом чудовищем.

— Ничто не способно изменить моего отношения к тебе, — провела я по его щеке, никого не стесняясь. — Только прошу вас всех об одном: если будет возможно и ситуация позволит, дайте мне несколько минут на разговор с капитаном.

— Зачем? — спросили Рисве и Питерс практически в унисон.

— Вы же не надеетесь воззвать к его совести, София? — возмутился док.

— Ты его все-таки жалеешь? — гневно прищурился мой энгсин.

— Нет и нет, — я почувствовала, как загорелись злостью и стыдом мои щеки. — Считайте меня злопамятной, гадкой, какой угодно, но я желаю быть той, кто скажет ему о том, что его планы снова разрушатся и опять при моем непосредственном участии.

— Это так опрометчиво, София, — покачал головой Джеремая, и мы все повернули головы в сторону далекой полосы леса, откуда донеслось низкое рокотание двигателей.

— Я ничего такого тебе обещать не смогу, — ответил Глыба, вскакивая сам и поднимая меня. — Немного покорности и изображение бесчувственности, пока я буду считать, что ты невредима — это все.

— Ну что же, так тому и быть, — согласилась я, зная, что требовать большего — бесполезно, да и не такое уж это достойное действие — позлорадствовать в лицо врагу в тот момент, когда твердо знаешь, что он слабее тебя и пощады не получит ни за что. — А теперь побежали.

Челнок, естественно, настиг нас через считанные минуты. Густая, высокая трава заполоскала в воздушном потоке, создаваемом им, хлеща по ногам и заплетаясь. Запутавшись, упала почти сразу, через несколько метров — док, Рисве метнулся ко мне, но я почти злобно мотнула головой, веля ему продолжить бегство напоказ. Как я и думала, воздушный транспорт пустился преследовать двух инопланетян, сбросив около нас небольшой десант. Ну еще бы. Ладно мы с Питерсом, ожидаемая добыча, а вот парочка туземцев — сенсационная находка. Наверняка эфир сейчас просто гудит от сообщений между шаттлом и базой.