– А ежели ы шатре ханском вопросы задавать будут каверзные?

– Поэтому и отправляю с тобой двух переводчиков. Ты должен всем показывать, что понимаешь только греческий язык и латынь. Гуннского языка и языка торговцев с Тьмутаракани ты не знаешь, запомнил? Не вздумай там ляпнуть, что ты от меня, там догляды и лазутчики могут быть. Вот твой переводчик, а второй твой товарищ - это переводчик с нашего языка на греческий и латынь. Как тебе вопрос зададут, то ты пока над ответом помысли. Пока толмач тебе слова будет переводить, ты успеешь что либо придумать. Если вопрос вообще каверзный, то ссылайся на то, что не понял вопроса и неси всякую чушь, лучше похвалы великим гуннским ханам. Лесть и похвала люба для ушей, так что не стесняйся, хвали всех направо и налево.

– Сколько ты царь дашь серебра на исполнение твоего плана?

– Пять тысяч серебряных монет. Это хорошая сумма, но вы от этой суммы сразу отделите две тысячи монет на всякий случай для подкупа Херсонесских чиновников и купцов, а также гуннской знати и самых уважаемых воинов. Ханам гуннским отдадите всего три тысячи монет, и пообещайте, что как будет дело исполнено, то они получат еще три тысячи монет, но уже золотыми Бизантами.

– А что мне делать?
– спросил Свияж - корабли возьмем, а дальше что. Мне идти с посольством к ханам?

– Нет, твоя задача тихо в трюмах протащить посольство по Танасиу мимо Тьматаракани, так, что бы ни одна душа их не видела. В море Скифском ты должен добыть корабли и подорожную грамоту, и прикрыть посольство в Херсонесе. Ты придешь в Херсонес отдельно на своих кораблях как купец именно от меня, но будешь приглядывать за посольством, если им потребуется помощь, то в мечи не лезьте, старайтесь действовать тихо. Лучше всего ночью. Устранишь кого покажут, или в друг случится что возьмут наше посольство да и посадят в острог, то должен уже будешь освободить наших людишек, но тогда и планы все наши уже не сработают. Тогда возвертайся в Тьмутаракань и по Танаису в Воронеж. А ежели все выгорит, то сиди в Тьмутаракани и жди посольство назад со степи.

– А ежели в ставке хана есть уже греческие соглядатаи, и захотят они нас там проверить?
– задал вполне правильный вопрос Феофан.

– Тогда вы должны действовать жестко, говорите, что операция секретная и кесарь не успел известить своих людей, что сидят в ставке у гуннов. А еще лучше по выспрашивайте там тихо, мол кто чаще всего из греков ходит в шатры ханские и тихо их придушите. А хану скажите, что вы по праву главы посольства направили людей кесаря со срочным донесением в Константинополь. Я не говорю вам люди, что буде легко и просто, но если мы с вами не научимся проводить такие операции, то рано или поздно недруги наши перебьют всех, за какими бы топкими болотами мы не прятались. Война ведется не только мечами, но и льстивыми словами и мешками с серебром. При чем второй способ более эффективный.

Вроде бы все продумали, все просчитали, а там как пойдет уже далее видно будет. Это первая моя операция такого рода в этом мире, первая не только у меня но и моих болотных варваров.

Цветана в последний месяц была сама не своя.

Еще тогда, прошлой весной она хотела умереть вместе со своими людьми на горящих развалинах Данапраспара. Но воевода этого болотного демона, скрутил её как простую девку, перекинул через спину коня и приказал своему воину отвезти её в Смолянку.

Когда лошади заходили в прохладную реку Цветана все еще слышала дикие предсмертные крики и стоны своих людей, стариков, женщин и детей. Она слышала и яростные крики кривичских дружинников, что сотней кинулись на почти тысячное войско Обияра. Глупцы, ведь она приказала им отступать, она хотела договорится, она хотела сохранить жизни людей. Ведь людишки буссовы не отвечают за деяния того, кто называет себя Царем Кривичским. И ежели Чеслав виновен в смерти Кугума, то только Чеслав должен отвечать за свои преступления, а не простой народ.

Её сердце успокоилось, вначале она билась в запертой светлице как птица в клетке, но за больше чем пол года она успокоилась и даже стала принимать ту еду, что приносили ей злющие тётки, приставленные в качестве охраны.

Она потеряла счет дням и ночам, её сердце успокоилось, душа уже не плакала, душа уже давно была мертва.

Потом её перевезли в Полоцк и тут появился он, этот мерзкий демон. Сын упыря и кикиморы болотной. Он молчал, не кричал, не ругался, просто смотрел и молчал.

Он это делал так, будто бы только она виновна в смерти ни в чем неповинных людей. И душа её опять проснулась, проснулась от такого долгого сна. Теперь она знала зачем живет, она живет ради мести. Мести за отца, что поверил посулам болотного демона и повел свой народ на погибель, мести за убитого брата и погубленные города людишек славного племени древнего князя Бусса.

Она не знала как это сделает, но сделает обязательно. Днем она изображала из себя смирившуюся с судьбой девку, ходила по терему с опущенной головой и даже не требовала встречи с сыном. А зачем, зачем встречаться с волчонком? Ведь Ждан уже давно не её сын, этот двенадцатилетний подросток превратился в такое же кровожадное чудовище как и его отец, с утра до вечера мечами машет на подворье, да из самострела стреляет.