–  Именно так.

– Вот видите. Тем более. - иронично глянул референт и зашагал впереди. –

Давайте поторопимся. У нас еще есть время, но вдруг сложится так, что князь освободится раньше? – Разумно отметил он.

Княжеская приемная больше напоминала огромный зал, в дальнем уголке которого приткнулся стол секретаря и чуть поодаль – единственный мягкий диван на две, максимум три персоны. К тому же – уже занятый человеком. Словом, чтобы просто дойти до секретаря, пришлось совершить около трех сотен шагов по мрамору, собиравшемуся под ногами в какое-то громадное батальное полотно,

непонятное с роста человека. Над головами ярко сияли золоченые люстры,

каскадами спускающиеся с высокого потолка – и это при огромном, во всю стену,

панорамном окне напротив входа с видом на центр Москвы и Кремль. Очень грандиозно и немного подавляюще, с точки зрения обычного человека. Я же довольно быстро прикинул, сколько на все это нужно динамита и успокоился.

–  Григорий Андреевич, ну когда уже меня примут? – Стоило подойти ближе,

поинтересовался с диванчика ожидавший там господин.

По внешности – характерно утомленной и чуть помятой – давно уже ожидавший.

Господин был одет в коричневую жилетку, белую рубашку в клетку с узким лезвием галстука и обычные, чуть широковатые и коротковатые черные брюки, из под которых выглядывали лакированные туфли и белые носки. Сам господин был сильно в возрасте, с небольшим брюшком и слегка лысоват, с зачесом седых волос набок. Смотрел он на нас через массивные очки с простыми стеклами – которые, в общем-то, вряд ли ему были нужны и точно не украшали лицо. Но к которым он наверняка привык. К груди, обеими руками, господин прижимал портфель из коричневой кожи, явно плотно наполненный документами – даже ремешки,

обхватывающие сверху, были с трудом застегнуты на последнее деление.

Общее впечатление – странноватое, особенно с учетом места, где мы находились. Похож на просителя, но во взгляде – упрямство и огонь. Достаток в одежде перечеркивается некой помятостью и нескладностью, из-за которой жилет и рубашка выпирают складкой у плеч и живота. И определенно – не ведаю, какой тут дресс-код, но одеяние ему не подбирали. Или же попросту постеснялись такое предлагать, исходя из статуса и положения гостя.

–  Аркадий Алексеевич, у вас время на два часа дня, - словно легонько укорил его референт.

–  Да, но вы обещали поспособствовать!

–  Не получается, - харизматично улыбнувшись, чуть развел руками старик. –

Знакомьтесь, пожалуйста – Максим Самойлов, из мещан. Ему назначено на час.

Господин неприязненно покосился, словно это время назначил я сам, и во вред ему.

–  Колобов, Аркадий Алексеевич, - протянул он руку, чуть согнув пальцы.

На загорелой руке отчетливо была видна белая полоса вокруг указательного пальца – словно еще недавно на нем был перстень, но теперь его нет. Золотая полоска обручального кольца, впрочем, присутствовала.

Поиздержались? И Колобовы – что-то знакомое, но точно не припомню. По ощущениям – юг, но туда ходят составы с топливом, а обратно – с зерном, так что мне не сильно интересно. Формат вагонов уж больно специфичен, под мои нужды не подходит – ни танк не поставить, ни САУ.

Я подхватил его ладонь и обозначил осторожное рукопожатие. Все-таки, еще час тут сидеть минимум, и уж лучше не нагнетать обстановку.

– Господа, я вас оставлю на какое-то время. Прошу простить, дела клана, -

референт изобразил виноватую мину, легонько поклонился и отправился по залу к выходу.

А буквально через минуту со своего места поднялся секретарь и тоже заспешил с бумагами из приемной, и мы остались в огромном зале одни. Коротая время, встал с дивана и сделал шаг к панорамному окну – сверху что-то недовольно прорычало, а окно немедленно закрыла металлическая створка.

–  Не мельтешите, юноша, - попросил со своего места Колобов. – Иначе охрана подумает, что вы передаете сигналы сообщникам.

Я недоуменно качнул плечами и вернулся на свое место, под звук вновь открывающейся створки. Глянул на циферблат – целый час времени, без малого,

впереди. Нерациональная трата времени, откровенно говоря – но пусть так.

Двадцать минут потратил на анализ прошлого и этого дня, вспоминая слова и взгляды, реакции и поступки, относясь к ошибкам с точки зрения вероятности их совершения отдельно и в комплексе. Получалась какая-то нездоровая черная полоса с крошечным шансом, но во вселенной любая вероятность выше нуля обязательно рано или поздно сбудется…А уж если она имеет искусственный характер… но это еще надо доказать.