что уже считала коварно похищенным и отданным врагу.

–  А что тогда у Бориса Игнатьевича? – С удивлением пробормотала Ника.

–  Статья у него. За хищение и подлог служебного имущества, - отозвался я. –

Одно дело – забрать из хранилища и потерять, а другое – подменить на дубликат собственными руками.

–  Но зачем?

– Думаешь, я ему верю? Дернется – и кое-кто устроит неплановую инвентаризацию.

–  Максим, - произнесла Ника после долгого молчания. – Почему ты так с Пашей?

–  Как именно? – Уточнил я, выруливая на Садовое кольцо.

–  Ну… Их же действительно выкинут без прав, без документов, нищими на улицу,

–  тревожно спросила девушка.

–  Все мы появляемся в мир через боль и слезы, без гроша в кармане… Главное,

чтобы в этот момент нашелся человек, который будет нас любить.

– Ты встретишь их? – Встрепенулась Ника, словно затаенная надежда оправдалась.

–  Я – нет. – Покачал я головой. - Они меня ненавидят. Если узнают, кто стоит за изгнанием – станут ненавидеть еще больше.

Объяснять им, что иначе никто и никогда не выпустит их из сытого и унизительного рабства, мне не интересно. Лучше честная ненависть, чем рассуждения о том, что кнут барина бывал мягок, а корыто с баландой всегда полным объедков с барского стола. Не потому, что там они были счастливы, а из чувства противоречия при виде меня. Тем более, что я не предлагаю счастье, а только возможность его получить.

А люди сейчас такие привередливые.

–  Ты хочешь предложить встретить мне? Но наш род не сможет… - Погрустнела девушка. – У нас нет таких сил.

–  Нет бойцов, нет денег, нет влияния. Ты абсолютно права. – Согласился я с ней,

притормаживая на очередном светофоре. - Совершить такой безумный поступок может только Великий род.

Ника дернулась на месте и недоуменно посмотрела на меня.

Я же смотрел на точку в небе над центром Москвы, где некогда высилась, а ныне снесена до фундамента, башня князей Борецких.

–  Вам до него предстоит еще очень и очень долгий путь.

В кирпично-коричневое здание ИСБ на Лубянке князь Черниговский прибыл в сопровождении кортежа адвокатов, машины скорой помощи и личного охранения.

Во всем своем княжеском величии, он лично поприсутствовал на вручении официального требования представителю секретариата ведомства, довольно вежливо попросил проводить его к сыну, а когда служба безопасности сослалась на отсутствие полномочий, прошел за ограждения и отправился искать принца клана лично.

У начальника караула были четкие инструкции, как действовать, когда кто-то пытается прорваться внутрь охраняемого периметра. Но не было ни малейшего понятия, что делать, если турникет с ограждением движением руки сносит в сторону природный князь в ранге «виртуоз», он же глава министерства внутренних дел его страны (пусть даже выступающий сейчас в роли взбешенного отца).

–  Не надо, пожалуйста! – Нашлись грозные, но насквозь неубедительные слова в спину разъяренного мужчины, выглядевшего в своем черном костюме и массивных роговых очках чиновником средней руки.

Но от простого чиновника не веет такой запредельной жутью, а тени от светильников не начинают ползти по своей воле и цепляться за ноги и рукава формы.

А тут еще охранение князя, коих было шестеро, стало смотреть изготовившимися к прыжку хищниками. Эти изначально выглядели матерыми убийцами при исполнении.

В общем, если и было у кого уставное желание развернуть к князю ствол укороченного автомата и полоснуть по ногам очередью, то сейчас стало страшно и вздохнуть слишком сильно.

– Но это же захват здания, - произнес негромко постовой, нервно косясь на людей клана Черниговских.

– Согласно древним правам рода, - поправил очки один из адвокатов, что разумно сгруппировались у дальнего угла холла и вне зоны возможного боестолкновения. – Княжеская семья неподсудна и не смеет удерживаться в заточении. Тот, кто посмел задержать княжича даже на секунду, повинен смерти. –

Добавил он вполне грозно для своей субтильной комплекции потомственного крючкотвора. – Соучастие осложнит вашу судьбу и карьеру.