ценными металлами, артефактами, векселями, а так же наличными средствами в рублях, долларах, динарах, драхмах, шекелях, фунтах, марках, реалах, вонах, франках,

кронах и иных банкнотах различного номинала на общую сумму в половину триллиона рублей.

–  Бред, - фыркнул князь, ухмыляясь.

–  Из них невозвратными в результате пожара, задымления, осколков, искажения внутренней структуры артефактов и иных повреждений считать на общую сумму в четыреста сорок миллиардов рублей. Расшифровка на двадцати страницах прилагается.

После чего читавший оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на князя.

–  Это деньги нашего господина. Их надо положить на место.

–  Ищите виновных. – Поджал губы его сиятельство, которого все же цапнула сумма так, что невольно кольнуло сердце.

–  Мы нашли. Виновные устраивают нашего господина.

–  А меня – нет. – Окатил он мужчин волной гнева.

–  Если вас не устраивает, ищите иных виновных и взыскивайте с них сами, -

лениво ответили ему. – Распечатку беседы с вашим сыном и запись этого разговора мы отправим князю Шуйскому.

–  Вы сознательно уклоняетесь от расследования! – Взвился князь Черниговский.

– Да еще хотите, чтобы Шуйские стали мешать моей службе безопасности доискаться до истины?!

Мужчины вновь посмотрели друг на друга, словно безмолвно переговариваясь.

–  У вас будет неделя, чтобы возместить ущерб. В качестве жеста доброй воли,

господин согласен распечатать утерянное в рублях и российских ценных бумагах заново, а также восстановить векселя дружественных нам стран за десять процентов от номинала. Всего вам останется погасить двести сорок два миллиарда, то есть почти вполовину меньше, если вы пойдете на сотрудничество.

–  А если не пойду? Что скажет ваш господин? – Зло спросил князь.

–  Кроме того, наш господин согласен снять все обвинения в адрес вашего сына.

Виновным предлагается признать Черниговского-Зубова и в качестве наказания изгнать вместе с семьей из клана, дабы не бросали тень поступками своими на имя честного рода. – Завершили ритуальной фразой.

–  Зубовы еще не отработали долг.

А еще ему было нужно их право на движение по рекам без пошлин и досмотра.

– Вы всегда можете отправить на плаху вашего сына. У нас уже есть текст сочувственной ноты императора. Зачитать вам сейчас?

Князь побарабанил пальцами по столу. Отдавать свою кровь нельзя – эту слабость не поймут, уважать перестанут, в силе засомневаются. . Ворохнулось желание снова поспорить о виновниках, постановке и манипуляциях этим сволочным танком, который обязан был давно прогнить, а не стрелять. Вот кстати…

– То есть, вас абсолютно не смущает, что танк, которому полвека взял и выстрелил? Вот так взял, съехал с помоста? Где-то скрывался половину дня, а потом штурмовал банк с пьяными водителем и наводчиком, которые даже не помнят, как целили?

–  Т-34 – это очень надежная техника.

–  Особенно после реконструкции, - поддакнул ему второй. – У нас все музейные танки в городе прошли реставрацию в последние два года. Вы знаете, в рамках патриотического воспитания. Производит впечатление на детей.

–  Впечатление – это если заведется, а не стреляет. Зачем вам боевая техника в городе?

Мужчины в серых пиджаках переглянулись, не зная как относиться к таким словам от человека, способного заменить собой целую армию.

–  Нашего господина это не беспокоит.

–  Опять же, салют по праздникам и к тезоименитству императора. Холостыми.

–  И у вас есть название фирмы-подрядчика? – Задумался Черниговский.

–  Мы поделимся с вами всеми данными, если вы решите расследовать это дело.

–  Разумеется, при согласии возместить средства. – Ввернул обязательную часть другой. – Конкретно этими реконструкциями занималось подразделение Древичей,

ответственное за общественно-просветительские проекты.

–  Понятно, почему стреляют, - сник князь.

У этих все будет стрелять. Даже то, что не должно стрелять по своему предназначению.

–  А если я найду виновных. – После паузы продолжил его сиятельство.

–  Если это будет избитый заяц, клятвенно уверяющий, что он слон…

–  Если я найду истинного виновного. – Надавил Черниговский.

–  У вас на это есть неделя, - миролюбиво ответили ему. – После которой все деньги должны быть возмещены. Наш господин даже будет столь любезен, что не станет требовать компенсацию за разрушение здания и утерю ценного финансового инструмента.