Энормис подошёл к стоящему на четвереньках Рэну и помог тому встать.

— Если бы я любил низкосортные шутки, то сказал бы, что появился вовремя.

Выглядел пуэри неважно. Бледный, в изодранной одежде, на руках несколько кровоточащих порезов — похоже, его, в отличие от пиратки, успели-таки пожевать.

— Если бы ты появился вовремя, нас бы уже тут не было, — охотник сплюнул кровью.

— Потому это и шутка, — хмыкнул седой. — Извини, задержали кое-какие обстоятельства.

Рэн, глянув на него исподлобья, обратился к Хелии:

— Ты цела?

Несколько заторможено осмотрев себя, та ответила:

— Всяко целее теб-бя, — её всё ещё колотило после пережитого.

Чародей, осмотрев Рэна и решив не предлагать тому помощь, бросил свой мешок на землю и одним движением руки зажёг костёр.

— Такое происходит повсеместно, — сказал он. — Выродки почувствовали свободу, а потому вылезают из своих нор и начинают сплочаться. Вчера я услышал об одной деревне, полностью уничтоженной волной отродий. Чистильщики в городах с ног сбиваются. Уверен, нечисть в Острохолмье тоже зашевелится активнее. И чем дальше, тем будет хуже. Я подозревал, что всё так и будет.

— Почему? — Рэн перевязывал свои руки.

— Да прикинул, — Энормис лениво достал из мешка свежий хлеб и начал его жевать. — Похоже, Средоточие притягивает возвратную энергию и стабилизирует её. Благодаря возвратной энергии появляются химеры. Возможно, протоэлементы обладают противоположным действием, то есть отталкивают её. Чем больше эссенций находится возле Средоточия, тем слабее его притяжение. Энергия начинает оседать в больших количествах. Выродки чувствуют это и смелеют. Может, даже умнеют. Сначала это было не сильно заметно, но теперь, когда у Гроггана в руках уже пять эссенций… Сам понимаешь.

— Я не понимаю, — встряла Хелия, но чародей ожёг её взглядом и не ответил.

Спас-то спас, да всё равно не жалует.

— Вижу, у вас тут еды не осталось, — Энормис протянул мешок с провизией девушке. — Ешь и будем выдвигаться.

— Куда на этот раз? — Пуэри сел рядом.

Седой нехорошо улыбнулся и ответил:

— Тебе понравится. Литесса обнаружила протоэлемент Тьмы.

Хелия, не удержавшись, присвистнула. На неё странно посмотрели и пуэри тут же спросил:

— Где?

— Древний Лабиринт. Самый его центр.

— Так пусть сама его и заберёт! — Рэн скривился, опершись на больную руку. — Нам туда зачем?

— Не всё так просто, — сказал Энормис. — Я взял с неё обещание, что она не полезет туда одна.

— Зачем?

— Его должен забрать именно я. Риск меньше, — ответил чародей, и больше пуэри ничего не смог из него выжать.

Они, к вящему удовлетворению Хелии, плотно поели и даже отдохнули полчаса. Правда, глаза девушки так и косились на останки уничтоженных монстров, а мимо носа то и дело проносилась знакомая вонь, но после такой наглядной расправы она ничуть не боялась наткнуться на новых чудищ. Пока Энормис рядом, думала она, можно расслабиться.

Пиратка никак не могла понять, что не так стало с этим человеком, но вёл он себя несколько иначе. То и дело посмеивался, но веселье по его виду никак не читалось. Скорее ожесточённость и сосредоточенность. Рэн тоже не мог этого не заметить, но почему-то угрюмо молчал. С возвращением Энормиса его добродушное настроение улетучилось, как дым. Впрочем, Хелия в присутствии седого тоже не могла отделаться от ощущения, что имеет дело с душевнобольным, но отчего-то не боялась. Даже несмотря на всю его мощь.

Они собрали уцелевшие после волков и мутантов вещи и сгрудились у ручья, морально готовясь к переходу, от которого у Хелии заранее онемели пальцы. Она уже знала, что снова заорёт, когда вся их компания провалится в чёрную спираль, и надеялась, что этого никто не услышит.

Но, похоже, остальным не было до неё никакого дела. Пуэри, наблюдающий за вырисовывающейся перед ними магической каракулей, вдруг произнёс:

— Эн, ты так ничего и не рассказал. Где ты был?

Помолчав, седой чародей обернулся, и улыбка на его лице напомнила пиратке безумный оскал:

— Делал мир лучше.

Чёрное полотно поглощало свет, излучаемый хаотично разбросанными по нему разноцветными точками. Снаружи сфера панорамы могла показаться небольшой, но только если не знать, какое огромное пространство она отображала. Зелёные точки — маленькие миры, не представляющие особого интереса. Синие точки — миры средних размеров, но мёртвые, пустынные, а потому пока оставленные без внимания. Таких было больше всего. Красные — крупные миры-источники, красные с белым — они же, но уже подготовленные к преобразованию. И, наконец, белые точки — миры, преобразованные в чистую энергию.