Все-таки две бессонные ночи подряд не пошли мне на пользу— в понедельник на истории я то и дело падал головой на парту. Крис неодобрительно качал головой— на всех тестах его последней надеждой был я, ибо моя память как-то феноменально впитывала исторические события и даты. Но я был не в состоянии слушать о войне в Мексике— туманный образ Америки в кузове джипа Канье и с бутылкой коньяка, стоящей больше, чем половина моего дома то и дело всплывал перед глазами, «бесстрашная и дерзкая»— эти слова пошли в качестве саундтрека ко всем моим снам.

На перемене Крис схватил меня за локоть и завел в мужской туалет на втором этаже. Он припер меня к стенке и уставился мне в глаза.

— Хм… — наконец-то произнес Крис. — Зрачки нормального размера. Значит, ты не под кайфом.

— Брось, Крис.

— Тогда какого черта ты ведешь себя как спящая красавица под героином?

— Крис, я просто не выспался.

— Кому ты тут заливаешь! Я прекрасно знаю, что бессоницы и авитаминоза у тебя не бывает. Что ты делал сегодня ночью?

Я сглотнул. Крису невозможно врать— стоит случайно взглянуть ему в глаза и язык просто начинает пороть откровенную чушь. И я выбрал сказать правду.

Потирая глаза и зевая там, где должны быть знаки препинания, я рассказал всю эту длинную историю с джипом Канье. Но я не сказал, что Америка раскрыла карты. Я открыл ее единолично, сам, без его помощи, и сохраню этот секрет.

— Вот черт! — Крис хлопал в ладони и улюлюкал.

— Только это было вчера ночью, а не сегодня.

— И тебе не хватило целого дня выспаться?

— Дело в том, что я нашел страничку Америки в социальной сети и смотрел не всю ночь.

— Меня не интересует, помогло ли это тебе приблизиться к разгадке тайны. Просто скажи— там были ее голые фотографии?

— Нет. Только в купальнике.

— Грусть— печаль. Блин! Звонок через три минуты, а нам в другой конец школы тащиться!..

Мы побежали на английский.

Мисс Эрол— красивая женщина с чуть тронутыми серебром висками— говорила о предстоящем нам эссе по книге «Убить пересмешника». Мисс Эрол моя любимая учительница, у нее на уроках всегда интересно и даже чуть весело.

Когда пришло время идти на перемену, мисс Эрол бесшумно скользнула к моей парте.

— Джеймс? — ее негромкий голос однако был прекрасно слышен сквозь шум толпы.

— Да, мисс Эрол?

— Америка Джонс просила тебе передать.

Она протянула мне толстую книгу в красивом бархатном переплете благородного темно-синего цвета. Но на обложке не было названия.

— Эм… Спасибо… Она не говорила, что это за книга? Просто здесь не написано.

— Она сказала, что эта книга не имеет названия, но как только ты начнешь читать, ты сразу поймешь, о чем она.

Мисс Эрол обворожительно и таинственно улыбнулась и погладила меня по плечу, после чего прошла на свое место за столом. Я торопливо сунул книгу в рюкзак и побежал дальше.

Придя домой, первое, что я сделал— схватился за книгу. Мне не терпелось узнать, какие тайны она хранит. И я, жадно облизываясь и дрожа от нетерпения, открыл ее.

На первой странице бумага была шуршащая, плотная, дальше листы были гораздо более тонкие. Посередине первой страницы было крупно выведено:

«Джеймсу от Америки».

Я перевернул лист.

«Прежде всего я хочу сказать, что данная книга— просто находка. Однажды я ходила по городу и наткнулась на магазин старьевщика. В таких лавочках всегда царит атмосфера прошлого— здесь все пахнет временем, которого уже не вернешь. Обожаю такие места, и только ты знаешь об этом моем предпочтении, Джеймс.

Возможно, у меня плохой почерк и тебе сложно разобрать, что здесь написано…»

Почерк был просто восхитительный, хоть и шел немного неровно— листы были не разлинованные, так что это нормально.

«… Но мне кажется, что ты все-таки поймешь. Даже если не поймешь— почувствуешь.

Все, что я тебе сказала тогда в кузове машины— правда. Но чтобы ты знал— я не впадаю в депрессию без алкоголя. Я соврала. Я пью потому, что я испорченная глупая девчонка, которая вечно ставит людей (дорогих ей людей!) в глупое положение.

Порой мне кажется, что я могла бы спасти родительские отношения. Но я предпочла сидеть на пляжу и громко рыдать, запивая слезы текилой. Нужно было действовать. А я просто пропила это время. И за это была наказана.

Я хранила эту книгу чистой— похоже, я чувствовала, что придет момент, когда она мне по-настоящему понадобится.

Я думаю, что таким людям как я лучше жить отдельно от общества. Где я— там беды. Где я— там трещины.

Ты тот самый человек, который… Я не могу подобрать слова. Просто ты тот самый. Тот самый, который нужен мне. Проблема лишь в том, что я сама— уже большая проблема. И я не могу найти объяснений. Я считаю, что мне нужно покинуть этот мир навсегда. Мне ужасно этого не хочется. Я просто хочу жить, но… Но мне нельзя. Хватит приносить беды людям.