— Как мы туда поедем?

— На джипе друзей Локи.

— Откуда у тебя ключи от него?

— На зло Локи я поцеловалась в засос с его другом Канье, владельцем машины, и незаметно вытащила ключи у него из кармана.

— Кто поведет машину?

— Я.

— Чтож, хорошо. Сколько у меня осталось времени?

— Двадцать секунд.

— Успею. Почему именно я?

— Ну а кто, если не ты?

— Это ничего не обья…

— Время вышло. Пошли быстрее.

И я пошел. Ночами было уже довольно прохладно, хотя здесь, в Индианополисе, вообще почти нет зимы. И осень тут тоже небольно чувствуется.

Америка шла очень быстро. Вот мы пролетели мимо ее дома. Она даже не взглянула на него— также, как не взглянула на кучу других домов вокруг.

— Вот и цель.

Мы остановились. Напротив— огромный дом с кучей пристроек, наворотами и прочим. Я знал этот дом, знал и Канье. Он поставлял дурь в нашу школу после двух лет выпуска, но потом перестал.

— Ты думаешь, у нас получится угнать машину?

— На самом деле, я подготовилась. Я была у него дома, эм, в комнате всего пару минут назад и уходя выгнала машину задницей прямо к черному ходу, а дверь оставила открытой. И отключила всю сигнализацию, конечно же.

— Восхищен.

— Когда я хочу нажраться я становлюсь самой пронырливой и умной девушкой штата.

Она подошла к забору и подтянулась. Я не спешил лезть за ней— ждал, когда позовет. Она оседлала непроницаемую стену забора (что вызвало у меня пошлые ассоциации) и взглянула на меня вниз.

— Стой здесь. Сейчас я начну отгонять машину, ты откроешь вон ту дверь и мы улетим на встречу закату.

— Скорее рассвету, — пробурчал я, направляясь к довольно узким воротам.

Я услышал, как тихо заводится двигатель и рванул на себя железную ручку. Тяжелые двери с непередаваемым скрипом распахнулись. Мне казалось, что производимый нами шум слышен даже в Белом Доме.

— Джеймс! — Америка резко вырулила на улицу. Джип был просто огромен. Я задрал голову вверх, глядя на ее лицо, высунувшееся из окна.

Я залез на сиденье рядом с водительским. В джипе было полно крутых наворотов. Америка рывком распахнула бардачок.

— Твою мать! — воскликнул я, когда мне на колени посыпался расфасованный по пакетикам героин.

— Нигга уже три года на наркотиках, — пояснила Америка, бесстрашно шаря рукой в кучах героина.

— Это понятно… Что ты ищешь?

— Деньги.

В следующую секунду в ее тонких пальчиках с длинными ногтями уже покачивалась увесистая пачка баксов.

— Здесь— половина твоей почки, — она ткнула пальцем сначала в пачку, потом в бардачок, а затем обвела рукой всю машину. — Это не считая денег, которые можно было получить за геру, — она вновь показала на бардачок.

— Черт возьми!

— И поэтому в наш небольшой ночной тур входит посещение самого дорого бара города.

— «Гранд Хотел»?

— Умница.

Мы ехали по пустым улицам города. Жилой район медленно перетекал в центр— здесь жизнь велась круглосуточно, двадцать четыре часа в сутки здесь горели огни и семь дней в неделю здесь можно было спускать деньги на казино, выпивку, наркотики и проституток.

— Америка?

— Что?

— И все же. Почему именно я?

— На вечеринке у Тони мне чертовски понравилось с тобой бухать. Ты отличный собутыльник!

— Но я не буду сегодня пить!

— Я тебя и не прощу. Просто когда я напьюсь твоя задача будет состоять в том, чтобы отвезти меня домой.

— Ага, то есть нужен просто как спасатель?

— Нужен— ключевое слово. Услышь только его и спокойно смотри на вещи.

И я решил, что нужно послушаться ее совета.

Мы вылезли. Вокруг стояли машины марок «Порше», «Мерседес», «Бентли», «Феррари»— словом, мажоры и дети мажоров вели полуночный образ жизни.

Бар представлял собой громадное здание— высокая постройка (внизу располагался бар, а выше— сам отель), выполненная в античном стиле. Стены украшали резные колонны, у слишком модернизированных для такого стиля раздвижных дверей стояли две большие статуи (одинаковые девушки с длинными косами и ветвями винограда в ладонях).

— Америка! Стой.

— Ну что опять?

— Мы взяли деньги Канье. Мы их украли!

— Позволь объяснить тебе одну вещь, — она придвинула свое лицо очень близко к моему и практически зашипела мне в лицо. — Видишь ли, мной сейчас двигают два факта. Первый: мы потратим одну тысячную от состояния Канье. Он даже не узнает о пропаже. И второй: все эти деньги идут на покупку наркотиков, которые он потом поставляет в школы. Если ты не считаешь крутым то обстоятельство, что сейчас даже средняя школа колется и глотает таблетки, то ты должен быть за меня.