Шрифт:
В тишине, ранее перебиваемой разве что дыханием полусотни парней, сухо защёлкали затворы.
— На плечо. Направо шагом марш.
И Петерс повёл вышедших из доверия в степь, шагая впереди с наганом в руке.
— Куда это он? — заволновался поручик Вербицкий. — Не пойму…
— На фронт, — сухо сказал капитан Иванов.
И впрямь командир второй роты повёл своих «неблагонадёжных» чуть ли не в расположение красных.
Но нет, не доходя каких-то ста шагов до окопавшихся бойцов 1-й Украинской советской армии, Петерс повернул вдоль фронта и — шагом марш.
Версты две маршировали по снегу, а после — кругом! — и обратно потопали.
Издалека были видны чёрные фигуры солдат да отблескивавшие штыки.
Так они и ходили всю ночь, протаптывая широкую тропу, спотыкаясь, шатаясь, но ни полслова не говоря.
Лишь когда забрезжила заря, Петерс привёл мобилизованных обратно.
Шахтёры и бывшие красноармейцы еле стояли, умотанные, с лицами в инее. Их командир выглядел не краше. [56]
С трудом удерживая равновесие, он приблизился к Туркулу и доложил:
56
Такой случай действительно произошёл в нашей реальности, только весной 1919-го. В описании использованы мемуары А. В. Туркула.
— Господин полковник, вторая рота в порядке.
Антон Васильевич только головою покачал:
— Но что вы там с ними наколдовали, Евгений Борисович?
— Я не колдовал, — глухо выговорил Петерс. — Я только вывел их в поле на фронт и стал водить. Я решил: либо они убьют меня и все сбегут к красным, либо они станут ходить за мной. Я их водил, водил, наконец остановил, повернулся к ним и сказал: «Что ж, раз вы убиваете офицеров, остаётся только вас всех перестрелять, — и выстрелил в воздух, а потом сказал: — Там коммунистическая сволочь, которую когда-нибудь всё равно перевешают. Здесь Россия. Ступайте туда — тогда вы такая же сволочь, или оставайтесь здесь — тогда вы верные русские солдаты». Сказал и пошёл.
Тут замкнутое, закаменевшее лицо Петерса осветилось улыбкой:
— А они, все шестьдесят, попёрли за мной, как дети. Теперь они будут верными. Они ничего, шахтёрские ребята, они солдаты хорошие…
Глава 8
КРЕМЛЁВСКИЙ КАРДИНАЛ
Газета «Санкт-Петербургские ведомости»:
Сепаратисты, поддержанные немцами, провозгласили 17 ноября Латвийскую Республику, пост «президента министров» Временного правительства которой занял Карлис Ульманис. Единственным источником финансирования госаппарата стало германское командование Обер-Ост, потратившее на помощь «самостийщикам» почти четыре миллиона оккупационных марок.
Ульманис создал Балтийский ландесвер из латышских и немецких рот, а также Латышский отдельный батальон и Железную бригаду, укомплектованную германскими добровольцами, которые нынче сдерживают наступление Западной армии под командованием генерала С. Маркова.
Что интересно, плечом к плечу с националистами стоят большевистские латышские стрелки и красная Эстляндская армия. Причудливы извивы политики!
Появился и ещё один сильный игрок — 20 ноября британская 6-я эскадра под командованием контр-адмирала Э. Александер-Синклера (четыре новейших лёгких крейсера, восемь больших эсминцев, тральщики и транспорты) вошла в Ригу. [57]
Подобное поведение англичан неудивительно, ещё год назад они договорились с французами, что Прибалтика станет их сферой влияния. Вот только хозяина — Россию — забыли спросить.
Между тем Англия почти не скрывает своих устремлений — надолго арендовать острова Эзель [58] и Даго, чтобы создать «балтийский Гибралтар».
На той же неделе английские корабли обстреляли части марковцев, занявшие остров Эзель.
В ответ с аэродрома в Аренсбурге снялись четыре бомбардировщика «Илья Муромец», вооружённые торпедами. Налёт был удачен — взрыв пятнадцати пудов тротила вспорол борт крейсера «Кассандра», как картонку шляпной коробки.
Переборка лопнула, и вода ринулась в корабельное нутро.
С чудовищным шипением взметнулись вверх струи пара, а затем взрыв котлов, залитых холодной водой, разворотил днище «Кассандры» и вспучил палубы.
Крейсер мигом утоп, а его систер-шип «Кардифф» получил серьёзные повреждения.
Лондон немедленно направил в Балтийское море ещё четыре крейсера в сопровождении эсминцев…
57
В нашей реальности это случилось 18 декабря.
58
Ныне — Сааремаа.
РСФСР, Москва, Кремль.
Троцкий сильно нервничал последнюю неделю, и язва давала о себе знать.
— Жёлтый, как китаец! — выцедил он, с отвращением глядя на своё отражение в зеркале.
Кряхтя, Лев Давидович поднялся из-за стола и подошёл к окну. После бегства Юрковского, клятого белого шпиона, на вершине большевистского Олимпа мало что изменилось.
Как ни старался наркомвоен скинуть наркомнаца, ничего-то у него не вышло.
Владимир Ильич наотрез отказался смещать Сталина — тот нужен был «вождю мирового пролетариата» как сдержка и противовес Предреввоенсовета.
Боится Ленин, хоть и обзывается «политической проституткой». А сам-то?
Кто готовил революцию в Петрограде? Он, Троцкий!
А товарищ Ульянов изволили из Парижу в пломбированном вагоне прибыть на готовенькое! И Троцкого сразу в сторонку.
Лев Давидович скривился и погладил живот.
Чёрт бы побрал эту гадскую утробу…
Разве Ленин не знал, зачем он ездил в Нью-Йорк? Знал прекрасно!
И сколько долларов Старик [59] привёз из-за океана, вождю тоже ведомо было. Так зачем же склонять на каждом углу?
Главное, чем же сам Владимир Ильич лучше?
Тем, что брал на революцию не американскими долларами и английскими фунтами, а немецкими марками?
— П-паскуда… — проворчал Троцкий.
Ладно, пока оставим Ленина в покое, он ещё может пригодиться. Предсовнаркома пригодится Предреввоенсовета…
Лев Давидович усмехнулся.
Его позиции сильны, за ним армия. А дальше видно будет…
59
Старик — одно из партийных прозвищ Л. Троцкого.
Дальше! А что дальше?
Красная армия бодро наступала, пока немцы выводили свои войска, — бойцы РККА так и топали за германскими частями, осмотрительно держась верстах в десяти за ними.
Победы на Западном фронте не в счёт, там просто не с кем воевать — когда эстонская дивизия видит хотя бы трёх русских — белогвардейцев или большевиков, неважно, — она тут же драпает.
Марковцы — другое дело, но против этих беляков ополчились не только красные с временными союзниками из балтийских «демократий», но и защитнички оборзевшей чухны — англичане.