Шрифт:
Так что с детства Степан зверем смотрит на буржуазию, не заморачиваясь рассуждениями о вреде пьянства и о соблюдении заповеди «Не укради».
Троцкий остановился, привыкая к церковному сумраку.
Котов, сопя и пыхтя, подтягивался на турнике.
— Товарищ Котов, — вежливо сказал Лев Давидович, — можно вас на минутку?
Степан едва не слетел с турника, обнаружив неподалёку самого Предреввоенсовета.
Спотыкаясь, он подбежал и вытянулся, унимая бурное дыхание.
— Товарищ… Троцкий… здравствуйте!
— Здравствуйте, здравствуйте… — протянул нарком и оглянулся. — У меня есть к вам очень важный разговор.
— Я слушаю, товарищ Троцкий! — выдохнул Котов.
— Помнится, начальник ваш хвалил Эс Котова «за отличные успехи в боевой и политической подготовке»… Вы, кажется, аэроплан освоили?
— «Илью Муромца» пилотировал! — гордо сказал «Эс Котов».
— Замечательно, просто замечательно. А другие… э-э… аппараты?
— У-у, так те и вовсе — легкота! На «Вуазене» летал, на «Ньюпоре».
— Вы, говорят, и прыгали… с этим… как бишь его… с парашютом?
— Да-а! Пять прыжков с РК-1! [63]
Нарком покивал, изучающе поглядывая на Степана.
— Я хочу дать вам задание, Котов, — медленно проговорил Лев Давидович. — Очень опасное, но архиважное. Возможно, от него зависит существование нашего социалистического отечества…
Комсомолец на глазах подтянулся, даже, чудилось, в росте прибавил.
— Необходимо срочно найти и доставить сюда одного человека…
63
РК-1 (русский Котельникова, модель первая) — первый в мире ранцевый парашют конструкции Г. Котельникова. РК-1 имел вид деревянного, позже алюминиевого ранца, крепившегося на спину. Круглый парашют с двумя группами строп выбрасывался пружинами, когда парашютист дёргал за кольцо.
Лицо у Степана вытянулось от разочарования.
— Этот человек — белый офицер. Капитан Юрковский. Помните, тут была стрельба в начале месяца? Это как раз его и ловили. Но Юрковский ушёл, как чёртов колобок! И отсюда ушёл, и от моих матросиков ушёл, и от махновцев. До Ростова-на-Дону Юрковский точно добрался. Там и начнёте поиски. Скорее всего, он вернулся на службу к дроздовцам, а те стоят нынче в Юзовке или в Горловке. Запомните: этот беляк очень нам нужен! Он является носителем секретов особой государственной важности, и нам жизненно важно вызнать их все. Понимаете?
— Понимаю… — прошептал Котов. На губах его наметилась улыбка.
— До Ростова доберётесь на «Ньюпоре». Я дам вам карту, где будут обозначены места для безопасной посадки. Там же найдётся и горючее. В путь отправитесь сегодня же, переодевшись в форму белогвардейца… Да-да! Вам предстоит работать во вражеском тылу, так что извольте соответствовать. Документы мы вам выправим на ваше же имя, чтобы не путались. В Ростове найдёте Егора Мурлычёва, он там верховодит в Донкоме. С этими товарищами и устроите охоту на Юрковского. Но помните — он мне нужен живым!
— Понятно, товарищ Троцкий, — серьёзно кивнул Степан. — Повяжем мы этого беляка, не беспокойтесь. Всё как надо сделаю. А… разрешите вопрос?
— Слушаю.
Котов спросил с какой-то слабо выраженной надеждой, как недохваленный ребёнок:
— А… почему я?
Наркомвоен положил руку на плечо курсанта и сказал с прочувствованностью, на «ты»:
— Потому что я верю в тебя, Котов!
Степан расцвёл…
Настроение у Троцкого поднялось, ибо впереди забрезжила перспектива.
Он сделал оба важных дела. Начал делать.
Теперь всё зависит от Стёпки Котова. И от англичан. Посмотрим…
Осталось переговорить с Лениным.
В принципе, вождь в панике, и убедить его можно. Во всяком случае, нужно попробовать.
Да если даже и не выйдет ничего, если упрётся Владимир Ильич, что изменится?
Когда литерный поезд с английскими танками прибудет в Москву, Ленин его назад погонит, что ли?
С такими мыслями Лев Давидович вошёл в кабинет Предсовнаркома.
За столом сидел мрачный Ильич, нервно крутивший карандаш в пальцах.
Напротив занял кресло Сталин. Этот был спокоен.
Иосиф Виссарионович держал в руке папиросу, иногда постукивая мундштуком по распечатанной пачке, словно готовясь закурить.
При появлении Троцкого Ленин вздрогнул и болезненно сморщился.
— Вот Иосиф Виссагионович доложил о деле нашего белогвагдейца, — внушительно проговорил он. — Оказывается, никакой он не Югковский, а вовсе даже Авинов! Вгоде как Кирилл. Да?