— Здесь, в Ростове?

— Ну да… Сам Ряснянский приходил, своих проверял. Я так понял, што Стёпа у подпольщиков обретается…

— Боишься, что Котов меня опять умыкнёт, как горец невесту?

— А от хрена с морквой! — сердито сказал Исаев. — Второго раза не будеть!

— Тогда собирайся, поедем к морю.

Через час, в сопровождении весьма воинственно настроенных текинцев, Кирилл отбыл в Новороссийск.

Завод «Судосталь» прописался в Новороссийске в гибельном 1917-м, когда судостроительное производство общества «Бенкер и компания» было эвакуировано в Черноморскую губернию.

Полноразмерного танкостроения на «Судостали» не велось.

В основном тут делали бронетрактора. То есть брали гусеничные тракторы, поставленные союзниками — «Буллок-Ломбард», «Висконсин», «Аллис-Чалмерс», «Холт», «Рустон», «Клейтон», — и занимались их «обладкой».

Обшивали гусеничные машины бронёй, ставили пулемётные башенки и пушки, а платформы усиливали продольными и поперечными накладками.

Начальник заводоуправления генерал фон Штейн вместе с инженером поручиком Комаром половину времени тратили на «классовую борьбу» — рабочие завода, сагитированные большевиками, частенько устраивали стачки, а саботаж и вовсе был обычным делом.

Наладить нормальную работу помогли… белые генералы.

Когда Каппель захватил золотой запас Российской империи, у Корнилова в руках оказался мощнейший рычаг влияния.

Месяца не прошло, как рубль укрепился, цены упали, а зарплаты повысились.

Рабочий день по закону сократился до девяти часов с одним выходным в неделю и 12-дневным ежегодным отпуском.

И чего бастовать?

А губернское жандармское управление в кратчайший срок переловило всех агитаторов. Посадили их на старую баржу, вывели в море, где поглубже, да и затопили. Только бульки пошли.

Черноморский военный губернатор даже пообещал рабочим с семьями выстроить посёлок из двухэтажных домов, как то делали для своих нефтяников Нобели на «Вилла Петролиа» под Баку. Война войной, а жизнь жизнью.

И чего б тогда не работать?..

…В цеху было шумно и пыльно, но не слишком холодно.

Гудело пламя в печах-вагранках, а в самом тёмном углу разливали сталь, разбрасывая искры и огненные отсветы на стены.

Выли моторы, грохотал и шипел паровой пресс, оглушали стуком пневматические молотки, клепавшие броневые плиты, вспыхивала сварка. Работа кипела.

Авинов сразу узнал «свои» Т-12, хотя ничего, кроме сварных каркасов, танки собой пока не представляли.

Но эти наклоны и большие катки по борту… Они самые!

Поручик Комар возник перед Кириллом, как джинн из сказки.

— Здравия желаю, господин подполковник!

Кирилл козырнул.

— Здравствуйте, господин поручик. Сколько танков в работе?

— Пока три, господин подполковник.

Оглянувшись, инженер подозвал пожилого рабочего в синей засмальцованной робе.

— Это Михаил Семёнович, — представил его Комар, — занимается бронированием.

— Кирилл Антонович, — сказал Авинов, протягивая руку мастеровому.

Тот осторожно пожал её, уважительно, но с достоинством.

— Какие трудности, Михаил Семёнович? Помехи?

Рабочий подумал.

— Трудностей две, — сказал он неторопливо. — Карусельный станок американский мы ещё осенью получили. Установили буквально на днях, а нынче пробуем. Погоны под башни делать начнём только после Рождества, ежели по новому стилю. Ну каркас сготовить да броню наклепать — это несложно. Двигатель держит, зараза. Раньше весны не справимся. Нет, ежели кое-как слепить, то… Да не, срамиться неохота.

— А вы без спешки, Михаил Семёнович. Конечно, танки нам нужны уже сейчас, но добротные.

— Вот и я о том же. Пойдёмте, ваше высокоблагородие, башни покажу.

Мастеровой провёл Кирилла куда-то за ряд станков, к свету поближе, лившемуся из-за запылённых стёкол.

На уложенных брусьях покоились две цилиндрические башни, склёпанные из двухдюймовой катаной стали, с пустым «окном» на том месте, где встанет орудие (одни цапфенные приливы для люльки видны), с зияниями люков, с уже нахлобученным вентиляционным колпаком.

— Вот где ещё одна зараза! — похлопал Михаил Семёнович по командирской башенке с пятью смотровыми щелями. — Изнутри-то мы их прикроем стальными щитками, а защитные стёкла из чего делать? А перископ? У немаков-то «Карл Цейс» имеется, а у нас «дупель-пусто».

— Понятно, Михаил Семёнович, — кивнул Авинов, — будем думать.

В Ростов Кирилл вернулся лишь на следующий день, уже под вечер.

Устав не физически, а скорее морально, Авинов попарился в баньке, сгоняя утомление, да так в том преуспел, что его сомнение взяло: а заснёт ли он?