От глагола лазити, о котором упоминается в 1-й главе, произошел не только стермин лазука в значении ‘разведчик’, но и целый ряд других производных. Это глагол лазучити (ласучити) и целый ряд существительных: лазучникъ, лазутчик (лазущикъ), лазутникъ, лазученье, лазучество (лазучство), – ставших терминами разведки.

В августе 1587 года большинство шляхты избрало королём польским Сигизмунда, королевича шведского. Однако сторонники другой партии провозгласили королём представителя австрийских Габсбургов, эрцгерцога Максимилиана. 24 января 1588 г. армия польского великого коронного канцлера и воеводы (великого коронного гетмана) Яна Замойского в битве при Бычине разбила войска австрийского эрцгерцога, который на следующий день сдался в плен. «И февраля в 15 день, писал ко Государю, Царю и Великому Князю Федору Ивановичу всеа Русии из Смоленска воевода князь Михайло Петрович Катырев, да боярин и воевода Князь Федор Дмитреевич Шестунов, да диак Богдан Захаров: …А вести у них учинилися в Смоленске от Литовских торговых людей, и тот гонец которого посылали в Оршу с грамотою, сказывал, что канцлер Ян Замойской цесарева брата Максимилияна Арцыкнязя Аустрийского побил, а на Королевство де сел в Кракове Свейского сын… И Царь и Великий Князь велел отписати в Смоленск к воеводам, чтобы… в Оршу и в иные порубежные городы про те вести послали проведать подлинно лазучников; а что проведают, и они б об том отписали ко Государю тот час»246.

В 1598–1613 гг. Русское государство переживало то, что было названо потом Смутным временем, чем не преминули воспользоваться шведы. 25 июля 1611 г. между Новгородом и шведским королём Карлом IX был подписан договор, согласно которому устанавливался шведский протекторат над Новгородской землей. Ко времени воцарения Михаила Федоровича (правил в 1613–1645 гг.) в руках шведов находилась Ингерманландия и часть новгородских земель. «И мы, государь, холопи твои, послали в те городы и в уезды, которыми позавладели немецкие люди, многих лазутчиков, а велели им проведати всяких вестей подлинно»247, – сообщали в отписке 17 февраля 1614 г. «государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии» псковские воеводы «Ивашко Хованской, Микитка Вельяминов, Васка Корин». Термином немецкие люди именовали людей, приходящих на Русь с запада и ‘относящихся к тем или иным народам, лицам германского происхождения (шведам, датчанам и др.)’248.

«Этимологический словарь славянских языков» дает происхождение слова лазутчик от лазутка (рязанский диалект), в значении «лазок, лаз в плетне»249, что опять же возвращает нас к глаголу лазити.

Русско-польская война 1605–1618 гг. закончилась заключением перемирия, по которому за Речью Посполитой закреплялись Смоленская, Черниговская и Северская земли. Великое княжество Литовское, входившее в состав Речи Посполитой, продолжало оставаться постоянной угрозой и соперником Московского государства в борьбе за территории. «Лета 7129 [1621 г.] марта в 23 день Государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея Русии велел боярину и воеводам, князю Алексею Юрьевичу Сицкому да Григорью Левонтьевичу Валуеву быти на своей государевой службе в Вязьме, да готов с ними в Вязьме дьяк Иван Остапов», – говорится в наказе этим воеводам, опубликованном в Актах Московского государства250. «Наказ» предписывал вновь назначенным воеводам порубежной Вязьмы организовать и вести постоянное наблюдение (разведку) на территории Великого княжества Литовского. Для этого следовало выбрать лазутчиков из числа местных жителей, которые должны были быть «добрыми людьми и разумными», их необходимо было привести к «крестному целованью» – клятве на верность государю, подтверждаемую целованием креста. Нарушение клятвы, данной под крестным целованием, считалось не просто изменой конкретному государю, но означало измену государству, которое царь олицетворял.

В «Наказе» приводился не только перечень вестей, которые необходимо было проведывать, но предписывалось, как вести себя этим разведчикам в чужой стране и что говорить о своей: «Да боярину ж и воеводам, князю Алексею Юрьевичу Сицкому да Григорью Валуеву выбрать в Вязьме из стрельцов, и из казаков, и из посадских людей, и из пашенных крестьян лазутчиков, добрых людей и разумных, и привести их к крестному целованью на том, что им государю служити, в литовские городы лазучить ходить, и вестей всяких проведывать подлинно, а московских никаких вестей на смуту и никакого дурна литовским людям, опричь добра, ничего не сказывати; и в подарках ничего не имати; и литовских людей ко государевым городам без вести изменою не привести; и во всем государю служити в правду, безо всякия хитрости»251.

Такие люди считались находящимися на службе у государя: «А приведши их ко кресту, дать им государева жалованья, по чему доведется, смотря по человеку, из тамошних расходов и имена тех лазутчиков прислати к государю», – говорилось в наказе боярину и воеводам, князю Алексею Юрьевичу Сицкому да Григорью Валуеву252.

Недавнее, так памятное, Смутное время заставляло государственные власти опасаться новых нашествий со стороны западных соседей,.поэтому разведке предписывалось проявлять особое внимание к состоянию дел в Польско-Литовском королевстве: «Да посылати тех лазутчиков в литовские городы, а велети проведывати всякими обычаи про короля [Сигизмунда III], и про королевича [Владислава, старшего сына Сигизмунда III], и про панов, и про сбор ратных людей, где у них в сборе ратные люди и многие ль люди, и против кого стоят; и как у короля и у королевича сойм был и о чем и что на сойме приговорили; и война у них с турским и с крымским царем и с свейским королем есть ли; и будет есть, и в которых местех воинские люди стоят, и бои меж ними бывали ль, и будет были и о кою пору, и на которую сторону людей больше побито, или их в полон поимали, и кто у них были начальники; да и того велети проведывати всякими обычаи; про мирное постановленье до урочных лет войны им с Московским государством не всчинать и нет ли у них какого умышленья на Московское государство»253.

Действительно, получение своевременной информации о делах в соседних государствах являлось настоятельной необходимостью для русских государей, от осведомленности их в этих вопросах зависела безопасность страны, поэтому столь подробны были указания о разведчиках: «А посылати им лазутчиков в порубежные городы почасту, да что от лазутчиков вестей каких будет, и им про всякия вести писати ко государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Русии почасту, да и по городом, куда пригож, смотря по вестем, всякия вести писати ж, чтоб государю и в городех воеводам про всякия вести ведомы были. А лазутчикам, которые придут с прямыми [истинными; настоящими, не поддельными] вестьми из литовских городов, давать за вести государева жалованья по полтине или по рублю и смотря по вестем»254.

Правительство внимательно анализировало сведения, поступавшие от людей, приезжавших из соседних государств, – купцы, переселенцы, перебежчики или освободившиеся из неприятельского плена непременно подвергались расспросу: «А которые будет литовские люди или запорожские черкасы учнут приезжати в Вязьму на государево имя, или придут в Вязьму полоняники, и ему тех переезщиков, и выходцев и полоняников во всяких вестех роспрашивати подлинно и ко государю о том писати; и переезщиков, и выходцев, и полоняников, за которыми вести скорыя [предстоящие в скором времени, наступающие вскоре255] будут, присылати к государю к Москве на подводах, да и кормеца [средства к существованию] переезщикам, и выходцам и полоняникам давати из вяземских из всяких доходов, смотря по человеку, как им мочно сытым быти»256.

Судя по сформулированным в «Наказе» разведывательным задачам, информированность «государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии» оставляла желать лучшего. Поставленные перед набранными «на скорую руку» лазутчиками задачи по большей части были невыполнимы, так как расчет был в основном на зрительные наблюдения, на слухи, дающие не всегда достоверные сведения. Уровень направляемых в «литовские городы» лазутчиков не предоставлял возможности выхода на людей, действительно обладавших запрашиваемыми сведениями. Для этого следовало бы иметь заранее насажденную в литовских городах агентуру, и в первую очередь, в эшелонах власти Речи Посполитой, которая имела бы доступ к информации, представлявшей собой государственные секреты. Из «Наказа» не следует, что к проведению разведки привлекались уже имевшиеся в распоряжении бывших воевод лазутчики. «Наказ» предупреждал о неразглашении лазутчиками «московских никаких вестей на смуту и никакого дурна», следовало говорить, что в Московском государстве все благополучно, то есть «опричь добра, ничего не сказывати». В «Наказе» встречаются слова, обозначающие кроме лазутчиков, другие возможные источники информации. Это – переезщики, выходцы и ранее встречавшийся термин полоняники. Переезщики – ‘те, кто перебежал или выехал в чужую землю’257, выходцы – ‘те, кто переселился из чужих мест, явился из-за рубежа; перебежчик’258. Переезщикам, выходцам и полоняникам, как и лазутчикам, при наличии у них скорых, прямых вестей полагалось денежное вознаграждение.